— Наш Гость вчера прилетел в Москву, и сегодня я ожидаю его во время закрытого награждения ученых по Аномалии.
— Александр тоже представлен к награде?
— Конечно. Он немало вложил в развитие СССР своих сил, — ответил Сталин. Немного помолчав, он продолжил: — Прежде чем встретиться с ним, я решил прочитать отчет Орловской. И скажем так, он меня озадачил. Какого вы мнения об Александре? — спросил Иосиф Виссарионович, поворачиваясь к наркому.
Вопрос не застал Берию врасплох, но он все равно задумался на некоторое время, после чего начал перечислять в порядке важности:
— Он достаточно дисциплинирован. Серьезен. Умен. Немного меланхоличен, по настроению. По характеру можно описать как «маменькин сынок». Довольно точное его описание. Да и люди, что с ним работали, это подтверждают.
— Что он любит, есть ли увлечения? — спросил вдруг Сталин.
— Насколько я знаю, особо нет, — ответил Берия после некоторого раздумья.
— А теперь прочитайте отчет лейтенанта Орловской и его матери, — сказал Сталин и передал наркому несколько листков.
Прочитав их несколько раз, Берия поднял удивленно голову и сказал:
— Но это невозможно! Я сам общался с ним!
Нажав кнопку на селекторе, Сталин скомандовал в микрофон:
— Пригласите товарища Орловскую.
Потянувшись и заскулив от удовольствия, я открыл глаза. Через закрытые шторы с трудом приникали лучи яркого летнего солнца.
Повернув голову, Али рядом не обнаружил.
«И куда понесло эту неугомонную?» — подумал вставая. Посетив ванную, направился в ресторан, который находился на первом этаже этой гостиницы.
— Привет, Лех, — поздоровался я с сидящим на стуле возле моей двери Соколовым.
— Добрый день, — кивнул он в ответ.
— Что, опять на официоз перешли? — спросил его, когда мы подходили к лифту, забранному фигурной решеткой.
— Положено так, Александр Геннадьевич, — ответил он, хлопая себя по карманам и подозрительно глядя на меня.
— Понятно. Кстати, а где Аля?