Ниралл. Мастер клинка. Он убил Малнора и стал уязвимым. На спину кустодия одновременно прыгнули Торгал и Сигал. Рубящие удары клинков застучали по броне, пробивая сочленение на затылке, у основания позвоночника. Жизнь за жизнь.

Ниралл упал. Торгал отскочил в сторону, оставшись в безопасности. Сигал задержался, чтобы насытиться плотью, и заслужил смерть. Аквилон. «Оккули Император». Он отомстил за смерть своего брата, всего через мгновение оборвав жизнь Сигала безошибочно точным ударом сверкающего меча.

В то же мгновение на него бросился Аргел Тал. Он помнил прыжок и боль в горле, возникшую одновременно с воплем. Он помнил сочный хруст, когда голова кустодия оторвалась от шеи. Позвоночник Аквилона, словно убитая змея, свисал из окровавленного шлема. От запаха крови кружилась голова; безумный смех, возможно, издавал Аргел Тал, а возможно, и не он. Он не мог сказать наверняка.

Шестеро Гал Ворбак еще оставались в живых. Все шестеро одержимых воинов оскалили зубы, словно пустынные шакалы, и ринулись к единственному оставшемуся в живых кустодию, гонимые демонической страстью.

И затем настал последний момент, сохранившийся в памяти Аргел Тала, а после этого он снова ощутил холодный воздух, и все было кончено. Ситран сорвал шлем и встретил их с непокрытой головой. Он не стал ждать нападения с алебардой в руках, а вместо этого метнул ее, словно копье.

Гал Ворбак мгновенно рассредоточились, но оружие попало в цель. С треском ломающегося дерева оно вонзилось в грудь одного из них. Клинок прошел сквозь керамит, кость и мышцы, и вышел из спины Несущего Слово. Мощный удар опрокинул Астартес, его грудная клетка раскололась, а легкие и оба сердца вылетели и остались лежать на земле окровавленными кляксами.

Ситран встретил пятерых оставшихся противников улыбкой. Он решил, что в сложившейся ситуации обет молчания можно считать выполненным, и рассмеялся над поверженным воином:

— Я всегда тебя ненавидел, Ксафен.

Это так на тебя похоже — заботиться о безопасности одного человека, когда весь мир объят пламенем. Я уверяла тебя, что твое беспокойство напрасно и все будет хорошо, как и всегда.

А теперь воют сирены, и в коридорах гремит эхо выстрелов. Предосторожность, предпринятая тобой ради спокойствия, стала моей последней надеждой, но я не глупа и понимаю, что это не может защитить меня от тех, кто идет ко мне.

Я слышу, как звон клинков приближается с каждым мгновением, и изо всех сил тороплюсь записать эти слова. Я могла бы спрятаться, но не буду. Причина очевидна: они с равным успехом отыщут меня и в грузовом отсеке, и в моей уютной комнате. Хранимые мной тайны не оставляют им выбора: они обязательно должны прийти, и, несмотря на своих недышащих телохранителей, я не питаю иллюзий. Они придут и найдут меня. Но я умру, не изменив своему легиону. Это я тебе обещаю.

Моя жизнь была долгой, и я ни о чем не жалею. Немногие могут сказать то же самое о себе, и еще меньше тех, кто мог бы сказать это искренне. Даже ты, Аргел Тал, не можешь этого утверждать.

Когда будешь читать эти строки, знай, что я желаю привлечь к тебе всю удачу мира. Я слышала, как ты говорил о Калте и грядущих войнах, и я верю в твои замыслы, верю в праведный Крестовый Поход, который возглавит твой легион. Вы принесете просвещение в Галактику. Я верю в это и никогда не сомневалась.

Оставайся рядом с Ксафеном, и он пусть всегда будет рядом с тобой. Вы — дети полубога и избранные воплощения истинных богов. Этого никто не может у вас отнять.

Я слышу клинки у своей двери, пожалуйста, не забывай…