– Они малы, но им нет числа, – сказал младший. – Они как песок морской.

– У них есть винтовки… и даже оружие, которое делают наши братья в Сандерленде.

– И потом, мы ведь не умеем убивать, мы воевали только от случая к случаю со всякой вредной нечистью.

– Да, верно, – ответил старший. – Но мы не беспомощные младенцы. В трудный час будем держаться как надо.

Резким движением он закрыл нож – громко щелкнуло лезвие в рост человека – и, опираясь на сосну, как на палку, поднялся с земли. Потом обернулся к серой приземистой громаде дома. Алые лучи заката упали на него, вспыхнули на металлической кольчуге, на стальной пряжке у ворота и плетении рукавов, и братьям почудилось, что он обагрился кровью…

Выпрямившись во весь рост, великан вдруг заметил на валу, тянувшемся по вершине холма, на фоне раскаленного закатного неба маленькую черную фигурку. Она усиленно размахивала руками. Что-то в этих движениях встревожило молодого великана. Он помахал в ответ сосной, окликнул:

«Привет!» – и голос его наполнил гулом всю долину.

Бросив через плечо: «Что-то случилось», – он двадцатифутовыми шагами поспешил на помощь отцу.

Случилось так, что в это самое время другой молодой человек – не великан – тоже отводил душу, и рассуждал он о детях Коссара. Он гулял с приятелем по холмам возле

Семи дубов и держал речь на эту наболевшую тему. Только что, проходя мимо живой изгороди, друзья услышали жалобный писк и едва успели спасти трех птенцов синицы от нападения двух гигантских муравьев. После этого молодой человек и разразился речью.

– Реакционер! – говорил он в тот миг, когда с вершины холма они увидели крепость Коссаров. – Поневоле станешь реакционером! Посмотри на этот кусок земли – бог создал ее прекрасной и счастливой, а теперь она истерзана, осквернена, разворочена! Чего стоят эти мастерские! А огромный ветряной двигатель! А та безобразная махина на колесах! А эти дамбы! А эти три чудовища – ты только посмотри! Сошлись там и затевают какую-то новую дьявольщину! Нет, ты только посмотри на эту землю!

Друг заглянул ему в лицо.

– Ты наслушался Кейтэрема, – сказал он.

– У меня и у самого есть глаза. Достаточно оглянуться на прошлое – ведь когда-то у нас был мир и порядок! Эта гнусная Пища – последняя ипостась Дьявола, он испокон веку только и добивается нашей погибели. Подумай, каков был мир до нас и даже в те дни, когда матери еще носили нас под сердцем, и посмотри вокруг! Как приветливы были эти склоны, все в золоте налитых колосьев, как цвели живые изгороди, отделяя скромное поле труженика от поля соседа! Всюду пестрели фермы и радовали глаз, а в день субботний раздавался благовест колокола вон той церкви, и весь наш край затихал, погруженный в молитву. А теперь год от году становится все больше гигантских плевел и гигантских паразитов, и вон те чудовища множатся вокруг; они наступают на нас, давят все тонкое и хрупкое, что для нас дорого и свято. Да что говорить… Смотри!

Собеседник посмотрел туда, куда указывала узкая белая рука.

– Вон там прошел один из них! Видишь след? Рытвина глубиной в три фута, не меньше; ловушка, западня для конного и пешего – не дай бог шагнуть неосторожно.

Смотри – он затоптал насмерть куст шиповника, вырвал с корнем траву, раздавил цветы ворсянки, проломил дренажную трубу, край тропинки обвалился. Сколько разрушений! И так повсюду и во всем: люди установили в мире порядок и приличие, а эти только разрушают. Они топчут все без разбору! Нет, уж пусть реакция! Что еще остается?

– Но реакция… Гм… Что же вы намерены делать?

– Остановим их! – вскричал молодой человек (он был студент из Оксфорда). – Остановим, пока не поздно.

– Но…