– Ты что, серьёзно? – У Ирины Владимировны округлились глаза.

– А почему нет? Ну, ма! Что же мои мальчики без отца будут расти?

– А Олег? Ты его спросила?

– Вот уж не буду. Он сразу отказался от детей и не звонит мне. С ним всё ясно.

– Но разве Саша предложил тебе свою руку?

– Да только что он сказал по телефону, что не возражает против нашей свадьбы вместе с Ромой и Алиной.

– Они же шутят, дурочка, – попыталась успокоить дочь Ирина Владимировна.

– Да? С этим не шутят, ма. – Заупрямилась Катя. – А проблем-то всего – платье ещё одно купить в том же универмаге.

Катя едва сдерживала слёзы.

– Я люблю Сашеньку. Просто мы не успели с ним это обсудить.

– Но регистрация, Катюша. Они ведь подали заявление месяц назад, а вы даже не говорили с Сашей на эту тему.

– Говорили, только что, – упиралась Катя. – А заявление подадим, когда они приедут. И распишут, не волнуйся. Сейчас главное деньги. Заплатим, распишут в любое время.

– Это правда, – Ирина Владимировна согласно кивнула головой. – Сейчас за деньги всё можно. А папа согласится?

Катя радостно улыбнулась:

– Папа всегда со мной согласен. Он меня любит.

– Ах ты, чертёнок! – Возмущённо закричала мать, – А я тебя, выходит, не люблю? – Но, увидев слёзы, выступившие на глазах у дочери, Ирина Владимировна поняла, что здесь недалеко до нервного стресса и потому сразу перешла на ласковый голос, обнимая голову Кати: – Глупая моя малышка. Я тебя очень люблю. Выходи за муж за кого хочешь, чтобы только вы оба были счастливы. Я знаю, что папа согласится.

Чета Молодцовых приходила обычно около девяти вечера, когда подобные телефонные переговоры с Романом и Алиной заканчивались передачей привета родным. Сама Алина названивать не очень любила, особенно в такой ситуации, когда не знаешь, о чём можно говорить, а о чём нельзя. Тут она полагалась полностью на Романа. Если Молодцовы приходили как раз во время телефонной связи, то трубку передавали и им, как правило, маме Алины.

Антонина Семёновна по профессии была кулинаром. Она окончила институт пищевой промышленности. Организация питания было её любимым и главным делом, а потому первое, что она говорила, всегда было:

– Здравствуй, доченька! Как вы там едите? Смотри, не переедай. Не гонись за мной. Нажимай на овощи.

Алина уж и смеялась и возмущалась, а потом по совету Романа научилась безропотно выслушивать одни и те же указания, изредка всё же отвечая: