Не прошло и недели с момента первого появления в печати фамилии Наукова, как пронырливые журналисты выкопали всю подноготную жизни Романа, его невесты Алины, их обеих семей.

С вопросами приставали к младшей дочери Кате, находя её то в институте, то на других мероприятиях, то дома по телефону. С домашним телефоном было проще – его поставили на автоответчик. С мобильными оказалось несколько сложнее. Конечно, можно было не отвечать на незнакомые звонки, но Катя боялась, что вдруг Роман звонит с какого-то другого телефона, а она не ответит, потому старалась держать свой телефон постоянно наготове и частенько попадала на вопросы журналистов. Но она бодро отвечала всем, что об изобретении брата сама узнаёт только из газет и телевидения, сама тоже находится в положении будущей мамы, как и мамы Романа и Алины, а о детстве своего любимого брата готова была рассказывать часами, так что её интервью на эту тему появилось с ворохом журналистских приукрашиваний в самых разных изданиях, которые потом цитировались различными программами телевидения, радио и в сети Интернета.

Ирина Владимировна в эти дни была поглощена экзаменационной сессией в институте и подготовкой к защите дипломных работ. Это самая горячая пора для преподавателей, поэтому она с досадой просила журналистов не отвлекать её от основной работы вопросами, на которые она, даже если и хотела бы ответить, то не в состоянии, поскольку сын не делился с нею научными проблемами.

Каждый вечер обе семьи собирались вместе либо у Науковых, либо у Молодцовых – фамилия Петра Сергеевича была Молодцов. Каждый вечер Роман звонил на мобильный Кати или отца. Они обязательно передавали телефон Ирине Владимировне, чтобы она сказала свою обязательную фразу:

– Сыночек, как ты там?

– Да, всё нормально, ма, ты только не волнуйся, – отвечал Роман. – Всё перемелится.

– Я очень переживаю за тебя, – говорила мать.

– А не надо. Мы здесь замечательно отдыхаем с Алиной. Ты лекарства свои не пей, пожалуйста.

– Почему ты думаешь, что я пью?

– А то я не знаю тебя. Небось, все комнаты валерьянкой пропахли?

– Да, но она мне помогает успокоиться. Такое о тебе пишут.

– Ма, а ты не читай всякую чепуху. Они же ничего не знают и всё выдумывают.

– Но ведь все читают и все смотрят телевизор. Скорей бы вы приезжали. Всё спокойней будет.

Катя выхватывала трубку у матери, догадываясь по её голосу, что приближаются слёзы, и бодро кричала:

– Ром, а свадьба когда? Мы же готовимся. Я в ЗАГС звонила, они тоже спрашивают, когда вы появитесь? Вы теперь всех интересуете. Ты такой знаменитый теперь. Не придётся ли на свадьбу президента приглашать? Может, в Кремле отпразднуем?

– Катька, не балуйся! – возмущённо отвечал Роман. – Не говори чепуху. Отпразднуем, как приедем, у нас дома. Знаменитость меня как раз не радует. Исследованиями заниматься лучше в тишине.

– А мы свадебное платье Алиночке купили, – тараторила Катя, почти не слушая брата. – Я примеряла – такая красота!

Катя готова была восторгаться без остановки, но Роман со смехом в голосе прервал её, поставив в тупик вопросом:

– Если платье подходит, может, сразу отпразднуем кругленькую?

Роман не видел свою Катьку, но по молчанию догадался, что сестрёнка покраснела от вопроса, хотя пыталась ответить спокойным голосом: