– Как вы и сказали, – уклончиво ответил Быстров. – Еду в аэропорт.
– Порядок, – обрадовано ответил генерал. – Тогда я вас здесь высаживаю. Берёте такси, и вперёд. А нам придётся сворачивать скоро. До встречи в Москве.
Генералу Авдругову было, отчего волноваться. По телефону поступила команда ехать машиной в Новороссийск, получить там пакет для передачи в Москву и отправить его вместе с переправляемым в Россию Михальским под охраной омоновца. Документы на экстрадицию Михальского обещали передать в Керчи у парома. То есть там надо было решить вопрос об экстрадиции, сесть в порту Крым на паром до порта Кавказ и оттуда добраться до Новороссийска. Волновала необычность маршрута. Можно же было проделать передачу Михальского в Симферопольском аэропорту, но приказ почему-то наметил линию Керчь-Новороссийск. Авдругов был удивлён, но задавать вопросы на его уровне было не принято, а точнее не позволялось. Он отправился в Керчь. Ночным рейсом парома Мерседес прибыл на Кавказ и к утру был уже в Новороссийске.
Майор Быстров за два часа добрался до аэропорта, где встретился со своей бригадой помощников. Позвонив снова в Москву, получил новую команду:
– Семён Семёнович, срочно отправь двух помощников в Керчь, а там паромом на Кавказ и затем в Новороссийск. Их цель – Мерседес и его пассажиры. Скажите им параметры машины и остальные данные. Ну, не мне вас учить. Учёного учить – только портить. Сами с остальными ребятами садитесь на самолёт прямо в Новороссийск. Задача всех разобраться, что там намечено и помешать всеми силами. Предполагаем, что они хотят сделать в Новороссийске то, что не удалось в Севастополе. Только не засветитесь сами. Дело не в деликатности, а гораздо серьёзней. Можем оба полететь в тар-та-ра-ры за милую душу. Пусть работает бригада, а вы контролируйте. Фиксировать камерами всё без исключения.
Задача была понятной, Быстров приступил к выполнению.
Ещё по пути к аэропорту Алина позвонила в Москву маме, сообщив о прилёте, и попросила встретить во Внуково. Мама приехала не одна, а вместе с папой и Катей, которая, конечно, не могла не встретить свою любимую подругу и жену брата.
Дома в квартире у Молодцовых ждал праздничный обед с участием неизменных Науковых. За столом Алина повторила всё, что рассказывала по дороге из аэропорта, вспоминая всё новые и новые подробности расставания с Романом. Тут выяснилось, что прямую передачу севастопольского телевидения с интервью Романа и Алины уже повторили в записи почти все каналы российского телевидения, о нём говорили во многих странах и все радиостанции. Прилёт Алины в Москву журналисты не успели отследить, потому они так спокойно доехали домой на такси. И вот теперь она рассказывала родным людям, дополняя виденное ими по телевидению. А их интересовало в первую очередь, когда и как прилетит Рома.
– Ещё раз объясняю, – говорила Алина, – поедая с аппетитом свежие пирожки, – БПК – это большой противолодочный корабль. Он отойдёт от Севастополя сегодня около полуночи.
– Осталось два часа до отхода, – сказал Николай Николаевич, посмотрев на часы, показывавшие одиннадцать часов вечера. – На Украине ведь на час меньше, чем у нас.
– Всё правильно, – согласилась Алина. – Я, кстати, не перевела ещё часы на московское время. Ну, сейчас переведу. Так вот, скорость БПК двадцать узлов в час. Узел – это одна морская миля. То есть он будет идти двадцать миль в час. Расстояние от Севастополя до Новороссийска двести миль. Чтобы покрыть это расстояние потребуется десять часов.
– Не понимаю, – прервала взволнованно Ирина Владимировна, – Алиночка, зачем надо плыть в Новороссийск? Нельзя было лететь самолётом с тобой?
– Это никак невозможно было. Украинские власти не хотят Рому выпускать в Москву. На любой таможне его задержат.
– Но он же ничего плохого для Украины не сделал. – Ирина Владимировна даже всхлипнула, вытирая рукавом глаза.
– Конечно, ничего. – Алина положила руку на плечо Ирины Владимировны. – Но тут, как нам объяснили, вмешалась большая политика. Нас хотел вывезти московский ОМОН. Об этом узнали власти Украины и начали вставлять рогатки. Тут и заварилась каша. Поэтому севастопольцы решили военным кораблём перебросить Рому и Сашу в Новороссийск, где у них российская морская база, говорят, не хуже севастопольской, но главное, что это уже российская территория. Так что завтра утром Рома должен уже вылететь сюда. Он нам позвонит оттуда. С военного корабля звонить по мобильнику ему не разрешат.
Тар-та-ра-ры
В восемь часов утра Алину разбудил мобильный телефон. Да она почти не спала. Всю ночь ворочалась, просыпалась от каких-то кошмаров. То ей снилось, что военный корабль тонет в океане, а она с Романом оказывается на обломке доски в бушующих волнах, и он вдруг нырял под воду, говоря, что там найдёт землю. Алина звала его и просыпалась от собственного голоса. То вдруг казалось, что Роман, распростёрши руки и ноги, уносится высоко в небо под самое солнце, а она никак не может подняться с земли, чтобы лететь за ним и кричит ему, просит остановиться, забрать её с собой и снова просыпалась, замечая, что подушка взмокла от пота. Перевернув подушку сухой стороной к лицу, Алина снова засыпала, и опять приходили страшные сны.
Вот она стоит в жаркой пустыне, а на руках у неё два ребёнка. Она прижимает их к себе левой и правой рукой и просит Романа посмотреть, какие красивые у них мальчики, а он стоит перед ними, смотрит будто бы на Алину, но глаза его не видят ни её, ни детей. Она протягивает руки вперёд, показывая запеленатых малышей, и говорит:
– Вот твои мальчики, Рома. Они просто чудо!
А он смотрит вперёд и не видит их. Потом сказал: «слушай!», и заиграла музыка, хорошо знакомый марш Черномора. Алина проснулась и поняла, что марш звучит из её мобильного телефона. Она протянула руку к столику и взяла аппарат. Услышав знакомый голос, подскочила в постели. Ещё бы не подскочить! Звонил Роман: