Книги

Первое испытание

22
18
20
22
24
26
28
30

– За сына я отвечу, – неожиданно произнес Ушаков.

Забрав у Трубецкого рюмку, наполнил вновь. Поставил.

– Его это была разработка. До последнего не верил, что вместо лекарства, способного поддерживать разум стариков, получил такую отраву. А как поверил, как тень самого себя стал. К делам не придраться – все в срок, но взгляд пустой. Жена его грозилась любовника завести, если не вспомнит, что супруги встречаются не только на ужине. А потом, когда не помогло, уехала в калужское поместье. Да и осталась, фактически его бросив. Тонька заставила очнуться, но поздно. Вот и рвет его. Сам не осознает, что творит.

Трубецкой хотел сказать, что понимать – понимает, однако старшего сына Бориса это не оправдывает, но был вынужден промолчать. Вернувшийся Еремей осторожно водрузил заставленный тарелочками и плошками поднос на столик. И, не получив новых распоряжений, тихо вышел из кабинета.

А Ушаков продолжал стоять.

Скорбное изваяние…

Четверо сыновей у него было и дочь. Дочь умерла в трехлетнем возрасте – не уследили няньки, вывалилась из окна детской да насадилась на ограждение небольшой клумбы, находившейся под ним. Двое сыновей, которые старшие, погибли во время персидского конфликта. Ни жен, ни детей. Из оставшихся двоих Борис – химик-фанатик, с намеком на гениальность. А Иван…

Иван был силен по дару, да и разумом холоден, но на шесть лет младше своего брата. Решить вопрос по наследованию, конечно, можно было бы и иначе, но без серьезных на то оснований не принято отодвигать старших в пользу младших.

А пять лет назад ушла за грань жена князя. Тихо ушла. Просто не проснулась.

– Я буду просить императора передать княжеский титул Ивану.

Трубецкой хоть и вздрогнул внутренне, но внешне этого никак не показал. А то, что думали в одном направлении… Если говорить о выживании рода, то решение было правильным и своевременным, но вряд ли далось князю легко.

– Ты ведь в курсе, что у тебя в клубах наркотой торгуют? – прихватив с тарелки кусок черного хлеба и положив на него пару почти прозрачных ломтиков сала, вроде как мимоходом поинтересовался Трубецкой.

– Посмотри на меня! – выпрямился вдруг Ушаков. – Мне семьдесят девять, давно пора от дел отойти…

– Мещерский…

– Ты мне Мещерским в морду не тычь! – взъярился Ушаков. – Семь лет разницы в нашем возрасте – почти пропасть. Стар я! Не только телом, но и духом! Мне пора в могилу, к Валентине, а я…

– У тебя кроме Антонины еще шестеро внуков, – жестко перебил его Трубецкой. – С Иваном я тебя поддержу, но вот нытье твое…

– Сосунок ты…

– Уважая род Ушаковых, государь приказал не предавать дело огласке, – поднялся Трубецкой. Бросил взгляд на закуску…

Пообедать сегодня не удалось, только кофе перехватил. Да и с ужином не получилось.

А уж когда до дома доберется…