– Я соскучилась по папе, – жалобно вздохнула я, чувствуя, как подступают слезы. – Я так хочу его увидеть!

Андрей лишь грустно улыбнулся.

Чем меньше оставалось времени до встречи, тем мне становилось тревожнее.

По-хорошему стоило остаться с Сашкой, но поздний звонок князя Трубецкого – событие не из тех, которые стоило игнорировать. Как и молчание в ответ на вопрос: «Что случилось?» Когда не можешь говорить и по защищенному магемами магофону, дело весьма серьезное.

Марат, личный помощник Трубецкого, ждал у кабинета. Когда Андрей бросил пальто на стул, он без предварительного стука открыл дверь и вошел следом, плотно прикрыв за собой створку.

Освещение было неярким. Шторы задернуты, добавляя отнюдь не уюта, а напряжения.

Да и защита…

От выставленной защиты весьма ощутимо пощипывало кожу.

Князь сидел в кресле за рабочим столом, но, судя по полупустой бутылке коньяка и бокалу, сохранившему на стенках следы спиртного, настрой у него был совсем не на работу.

– Ваше превосходительство, – отступив в сторону, чтобы осталось место и для Марата, замер Андрей.

То, что все хреново, было понятно с первого взгляда на антураж. А вот насколько…

– Подойди! – продолжая изучать бутылку, рыкнул Трубецкой.

Подумав о том, что жизнь была прекрасна до этого мгновения, Андрей сделал несколько шагов. Вновь замер, оценивая сложившуюся диспозицию.

Подходить ближе не стоило – обоим требовалось место для маневра, но и наглеть опасно. Человек на нерве. От любой мелочи могло сорвать резьбу.

Но эти мысли шли фоном. Главная же, бившаяся в черепушку, повторяла уже не раз возникавший вопрос.

– Гадаешь, что случилось? – словно и не замечая оставшегося у двери Марата, хмуро посмотрел на него Трубецкой.

– Ваше превосходительство? – не шелохнулся Андрей.

– Паяц! – скривился Трубецкой, лишь теперь бросив короткий взгляд на помощника. – В общем, так, господа, – неожиданно легко поднялся он с кресла. Выйдя из-за стола, встал напротив Андрея. – Все это, конечно, вписывается в канву расследования, но… – Трубецкой качнул головой, словно давая понять, что ему все это совершенно не нравится. – Четыре часа назад в собственном кабинете был обнаружен мертвым князь Ушаков. Первоначальная версия – самоубийство. Выстрел в висок. Из наградного пистолета. Из предсмертных записей лишь прошение на имя его императорского величества передать титул младшему сыну.

– Неожиданно… – слегка обмяк Андрей, уже иначе воспринимая и полупустую бутылку, и бокал, и нервозность Трубецкого.

Чем дальше, тем больше находилось свидетельств, подтверждающих предположение Стрельникова о том, что род Ушаковых имел отношение к теракту в университете. И хотя все они были косвенными, рано или поздно количество обязано было перейти в качество. И, судя по тенденции, именно это и должно было вот-вот случиться.