- Брось одну штучку на подъем, - оживился наш снайпер.
Мысль у него явно есть. Дерзай, парень. Хлопнула граната негромко, половина стоянки дымом наполнилась белесым. Как будто в огонь свежей травы охапку кинули. Исчезли все. Стою один в центре Европы, среди величайшей помойки мира, и лопатки от страха сводит. Дым исчезнет, а я так один и останусь.
Винтовка импульсная завыла знакомо. Разряд по полу ударил. Только «монолитовец» стрелял наугад, а Игла его хорошо видел. Затвор лязгнул громче выстрела. Хороший компенсатор на СВД.
- Вперед! – кричу.
Сейчас по всему Мертвому городу снайперов снимают и сюда перебрасывают. Нам время терять нельзя. Потеря темпа – потеря жизни. Пошли. Кабан с Епископом все впереди огнем сметают. Машины три убили точно. Те не сопротивлялись. Только железо противно скрипело. Пуля рядом чужая взвизгнула противно. Даже зубы заныли. На бег перешли, прямо в фойе гостиницы запрыгнули. Стойка с монументальной табличкой «Мест нет». Здорово люди жили. Не экономили на цветных металлах, много у них было бронзы. Схватил ее, в рюкзак сунул. В жизни никто не поверит, пока своими глазами не увидит. В подвал спустились, туалеты здесь и гардероб. Вода журчит, свет горит. Последняя остановка перед последним отрезком. Дворец Культуры «Энергетик» рядом.
На балконе голова торчит. Снайпер. Ярл на меня смотрит. На крыше подстанции перед стадионом гранатометчик.
- Цели разобрали, - говорю. – По счету три стреляйте. Раз, два, три.
Гильзы по полу покатились, а мы в ДК уже бежим. Из-за каждого поворота я их выковыривать не собираюсь. Ближе к стадиону есть внутренний дворик с колоннами. Оттуда сразу вход за кулисы большого зала. Там жители города кино смотрели, собрания проводили, грамоты за ударный труд получали. Вот он им однажды сдачи и дал.
Сейчас там «монолитовцы» человечину едят. Рацион у них такой. И черепа на кольях вокруг костра.
- Кабан, одного попробуй живьем взять, - шепчу в микрофон.
Надо бы с боевым кличем определиться. Редко аналитики разведки в атаку ходят.
- Барра! – выкрикиваю старый клич римских легионов.
А что? Мы есть третий Рим, два до нас пали, а четвертому не быть. Наглая ложь, даже первый Рим на месте стоит, но красиво сказано, черт побери.
Патриарху Филарету пять очков в плюс. Умели церковники во все времена к чужой славе примазываться. Кто тут сын божий? Мы за ним, а за нами не занимать. Ничего у них, правда, не вышло, пришел Мартин Лютер и сказал: «Какие здесь временные? Слазь, кончилось ваше время!». И на наших просторах резались православные со старообрядцами и все жгли в огне язычников, молившихся по старинке славянским богам.
Все вернется на круги своя, и нет ничего нового под солнцем.
Будем поглядеть.
Хорошо атаковать в месте, где тебя никто не ждет. Честно. Сидели они кружком вокруг огня и раскачивались под слышимую только им музыку сфер. Даже без оружия. Кабан крайнего в охапку сгреб, а мы остальных короткими очередями со счетов списываем. Я двух успел уложить навечно. Пять патронов и минус два мастера у «Монолита». Закончили наверху, вниз надо, а тактический экран не работает. И связь накрылась. Гадство, как мы выходить будем?
Сектанты уже не сталкеры. По любому. У них прямо в зале под стульями две «Ночных звезды» и «Колобок» лежали, и никто за ними просто не нагнулся. Это уже диагноз. Им уже ничего для себя не надо.
Епископ на улицу метнулся, обратно залетает радостный.
- Связь и другую электронику только в здании отрубает, за стеной все работает.