Один вздохнул с завистью тихой, парочка рты открыла в восхищении. Пленка тонкая всеми цветами радуги переливается и из рук в небо рвется. И мощь чувствуется. С британской винтовкой орел текст изрек непечатный. Ладно, это все театром может быть.

Ждем-с. Дадим людям себя проявить. Ну, предложите мне выпить водочки паленой марки «Казаки».

- Эх, выпить бы за удачу, - гитарист вздохнул, - хоть и за чужую, да нет ничего. Второй день нет фарта. Были бы здесь вербовщики с Агропрома, нанялся бы к ним на работу, а то живот с голоду к позвоночнику прилип.

- Да, последние дни перед выбросом самые тяжелые. Артефакты все собраны под ноль, начисто. Народ весь к подвалам жмется, продукты дорогие, водка еще дороже.

Выкатил я барду две банки тушенки из неприкосновенного запаса, для этого он и нужен.

- Утром Скрип из бара пойдет на Агропром. Падай на хвост, дойдешь до рабочего места. Только там люди пашут без песен. Стилет одних «конденсаторов» по тонне в день берет. Правда, голодных там нет, это точно. Смотри сам.

Нет. Не они одиночек режут. Те бы уже кинулись.

- Сыграй «Недавно гостил я в чудесной стране» - попросил я музыканта. – Под хорошую музыку и уходить приятней. Придешь завтра, пойдем, опоздаешь, не обессудь.

Шел я вдоль вагонов, обходя «электры», а вслед мне неслась мелодия. В холмах изумрудных сверкает река, и цвета фламинго летят облака. Ну-ну. Рванула по небу с грохотом молния, тучи почернели на глазах, и хлынул дождь стеной. Не растаю, не сахарный, но капюшон лучше будет затянуть на шнуровку. Вперед, Сотник, тебя ждет родная стая. Я их обоих ранеными подобрал. Уделала их Зона жестоко, так и подружились мы. А сейчас у них дело к созданию семьи идет, я тоже девочку нашел, разводит нас жизнь. Будут жить в подвале замка, неожиданно твердо решил я. Вытаскаем мы с Паолой сокровищницу Викинга, и переброшу я переход пространственный на нашу базу киевскую. Пусть итальянская таможня махорку курит. И псам до зоны два шага. Побегали на просторах и домой. Так и будет.

Настроение улучшилось. Проскочил переход с аномалиями и по щиколотку в воде по дороге к куполу зашлепал. На поляне перед воротами зомби свалил. Свежий, черт. Пришлось присматриваться внимательней. Вдруг один из недавно пропавших бродяг нашелся. Скучно стало контролеру, ходит на «Росток» и людям грезы навевает. Иди за мной и будет тебе доступное жилье. Тоже кстати, абсолютно бесследное исчезновение.

Брюнет, в ухе клипса передатчика, сурово, но надежно, а в глаза я ему смотреть не буду, противно у мертвеца веко поднимать. Вечный «Калашников» без ремня и бинт последний. Пусть Зона будет милостива к тебе, парень.

Захожу в ворота, тут на меня с двух сторон и накинулись. Я на землю пал, и покатились мы с воплями и рычанием по всему двору, пока в штабель труб не врезались. Перед тамбуром в лабораторию Аскольд стоит, на нас смотрит, выживших ищет. Подхватился я легко, схватил обоих шалунов за уши, и повел их в дом. Идут, цветут.

- Взрослые псы, - говорю я Акелле и Герде, - а ведете себя, как щенки маленькие.

Они, естественно, меня не понимают. Им тут по итогам совместной операции американских орденов пригоршню дали, у них сейчас наград больше, чем у меня. Скоро Леху Зомби догонят, а он их тридцать лет по всему миру собирал. Спрашивать им у меня нечего, связь работает, все новости Умник сразу сообщает. Прижались с двух сторон, млеют. Я тоже. Хорошо мне. Впереди обед среди своих, разговор застольный, дорога обратная в надежной компании парочки чернобыльских псов.

Бывший наемник из команды Дикой Территории, а ныне главный охранник научного лагеря «Янтарь» Аскольд Миротворец выглядел знатно. Костюм надежный на нем. Автомат «Вал» на плече под патрон винтовочный. Неплохо прибарахлился на новой службе. Обнялись мы с ним, а тем временем и ученые явились.

- Я вам фотографию меча посылал, а ответа нет. Решил сам зайти, - говорю.

- Быстро хорошо не бывает, - Сахаров отвечает. – Надо дополнительные изыскания провести. Смеяться над чужими ошибками все любят, не хочется народ веселить.

Довод убедительный, отстал я от него. Разберется – скажет.

- Совесть у вас есть? – Круглов кричит. – Шашлык стынет.

Чувствую, Умник насторожился. Его вопросы наличия совести и чутья сильно занимают в последнее время. Взрослеет, наверное.