При этом Президент поднял указательный палец и то ли предупреждающе, то ли угрожая тем, кто с этим не согласится, добавил:

тем самым давая понять, что наворованные и вывезенные за границу капиталы могут быть теперь спокойно легализованы в России вместе с оффшорными фирмами, успешно избегавшими российских налогов, а воры вместо того, чтобы попасть в тюрьмы, будут считаться уважаемыми людьми. Так о каком патриотизме здесь может идти речь?

Как говорил В. И. Ленин «Политика – концентрированное выражение экономики». Какова политика, такова и экономика. Кому служишь, того и выполняешь заказы, на ту мельницу и воду льёшь. В Советском Союзе власть была худо-бедно, но народной, и экономика служила народу. А сейчас?

Однажды в интервью бюллетеню ВЕА (Время Евразии) президент компании «Русский алюминий», один из крупнейших олигархов страны О. В. Дерипаска так отозвался о деятельности Путина, как Президента:

А дальше Дерипаска, назвав в числе властителей Романа Абрамовича, себя и банкира Андрея Мельниченко, высказывается откровенно об установленной в стране демократии:

Вот и говорите теперь о патриотизме Путина.

Но это в экономике. А есть и другие сферы деятельности Президента. Собственно говоря, он тогда ещё не был Президентом, когда 30 сентября 1999 года российский войска вошли на территорию Чечни. До этого в Москве прогремели взрывы жилых домов, похоронившие в обломках более двухсот человек. В терактах обвинили чеченцев, хотя доказательств тому не найдено до сих пор. Путин был тогда премьер-министром, и на волне победной войны в Чечне, когда мы в ответ на теракты бомбили Грозный и вместе с чеченцами гибли наши необученные молодые солдаты, он поднимал свой имидж. Если до войны его никто почти не знал, то теперь знали все. Я тогда писал такие строки:

Немаловажную роль в чеченской кампании сыграл член правительства Российской Федерации, исполнительный секретарь СНГ олигарх по совместительству Борис Березовский, у которого были свои нефтяные интересы в Чечне. Он же финансировал чеченских боевиков. Война была выгодна кому-то, и её вели под флагом антитеррористической операции, официально завершившейся только через девять лет. А с наступлением нового года Путин стал президентом. Но сегодняшние события в Грозном, когда для ликвидации группы террористов пришлось сжечь дотла Дом печати, говорят о том, что не всё ещё закончилось в Чечне.

А в две тысячи восьмом году произошли события в Грузии. Перед тем при нашем попустительстве туда в сердце Кавказа прибыли военные советники США. Они и готовили грузинских военнослужащих и руководство Грузии к нападению на Абхазию, отделившуюся от Грузии в 1990 году, том самом году, с которого начался перманентный военный конфликт между Грузией и Абхазией и в котором постоянно принимала участие Россия в качестве миротворца, когда бесконечно долго проводились переговоры о мире, регулярно нарушавшиеся грузинской стороной.

Кому-то этот конфликт тоже был выгоден. Но в августе две тысячи восьмого года он завершился успешной пятидневной операцией российских войск, когда американские военные специалисты в панике вынуждены были покидать Грузию на самолётах, боясь появления российских танков. Нашим войскам не составляло большого труда войти в Тбилиси для наведения там порядка, но мы остановились. Нам нужна была только Абхазия, которую мы в числе немногих стран признали и ввели в состав России, не смотря на то, что половину населения составляют абхазы, затем более шестидесяти других национальностей, включая русских.

Патриотичным ли был такой шаг, хотя Путин в это время, благодаря государственной рокировке, был Премьер-министром а не Президентом, но всё равно правил страной? Наверное да, если учесть, что Абхазское княжество присоединилось к Российской империи ещё при Александре Первом в 1810 году.

Но тогда возникает вопрос, патриотичен ли вновь избранный Президент Путин, когда он не признаёт суверенитет Новороссии, исторически тоже принадлежавшей России после победной войны с Турцией 1768–1774 годов и населённой преимущественно русскоязычным населением, в отличие от Абхазии? И здесь на Украине мы видим ситуацию, повторяющую кавказскую, когда проводятся бесконечные переговоры о мире, и они бесконечно нарушаются. Мы признали право населения Крыма на их волеизъявление и присоединили Крым к России, восстановив историческую справедливость. И об этом, проявляя патриотические чувства, с гордостью сказал Путин в своём последнем послании Федеральному Собранию. Но почему же тогда мы позволяем в течение полугода украинским боевикам бесчинствовать, убивая тысячи мирных жителей Донецка и Луганска, лишая их всех средств к существованию и при этом ведя переговоры о единой и неделимой Украине? Патриотичен ли в этом случае Путин? Или здесь тоже играют роль деньги? Мы принимаем беженцев юго-восточной Украины. Мы посылаем на Донбасс сотни грузовиков с гуманитарной помощью, а люди продолжают гибнуть. В этом ли наш патриотизм?

А как бы хотелось сказать искренне с восклицательным знаком в конце фразу: «Путин патриот России!» и не вспоминать, например, про американскую военную базу в русском городе Ульяновске, которую позволил обосновать Путин только для того, чтобы американские самолёты перевозили, по словам заместителя председателя правительства Дмитрия Рогозина, туалетную бумагу воинским подразделениям США, воюющим в Афганистане. Позже выяснилось, что в приложении к туалетной бумаге имелись в виду и вооружение, как обычное, так и тяжёлое. Хотелось бы не вспоминать о том, как мы подыгрываем американцам, но из песни, как говорится, слов не выкинешь. Здесь денежный вопрос явно преобладал над здравым смыслом патриотов России, активно выступивших против появления на нашей территории военной базы иностранного государства.

Так кто же такой Путин? Действительно ли он только менеджер в руках всесильной олигархической верхушки? Об этом остаётся пока только гадать.