– Ты всегда молчишь, скажи, что тебя не устраивает?
– Меня не устраивают твои истерики.
– Но тебе все время звонят женщины…Ты с ними подолгу разговариваешь, а я для тебя как чужая.
– Анжела, это все звонки по работе.
– Ты задержался на прошлой неделе до полуночи.
– Я встречался с одноклассниками. Сколько можно объяснять. Ты против? Извини, но мне это необходимо. Ты была совсем другой, вспомни. Мы всегда принимали гостей, как только стали жить отдельно. А сейчас? Ко мне все просто бояться зайти. Даже наши сокурсники, Борька, Вика, Валерка – ведь ты с ними знакома, они просто глаза отводят.
И так каждый день. Она заливается слезами, и мне еще приходится её успокаивать. Ненавижу женские слезы. Непонятно, чего в них больше – игры и искусственности, или настоящей боли.
После полугода истерик она перешла к другой тактике. Она просто не пускала меня домой после девяти вечера. Смешно, но я вынужден был искать себе ночлег то у родителей, то у друзей. Сашка подрастал, и я старался почаще брать его с собой, чтобы только не попадаться ей на глаза. Она перестала следить за собой вовсе, а пора было устраиваться на работу, Сашку отдали в садик. Все чаще я заставал её в состоянии глубокой прострации.
Она целыми днями НИЧЕГО не делала. Но у нее бывали иногда проблески, она могла со мной даже обсудить кое-что спокойно. Я думал, что с выходом на работу что-то изменится. О моей интимной жизни в этот год лучше не вспоминать. Мне была противна сама мысль. Я старался отвлечься на тренировках. Это помогало мне держать себя в руках и не срываться. Меня это все не устраивало.
Легко говорить о воплощении желаний – и трудно начать это самое воплощение. Мой любимый девиз с тех пор – начинать новую жизнь как можно чаще. Я переговорил с родителями Анжелы, и мы пришли к выводу, что ей нужно немного подлечиться, прежде чем выходить на работу. А заодно обследоваться. Я заметил за ней некоторые странности. Она забывала выключить свет, утверждая, что это делала. Я стал опасаться за здоровье Сашки. Параллельно с этими неприятностями начал искать работу и подумывать о том, что пора заняться чем-то более прибыльным, чем программирование и наука. В нефтяной компании была вакансия консультанта-референта, и я ждал результата собеседования. Анжела легла в клинику, Сашка жил у моих родителей. Я приходил домой поздно, было тихо, хорошо, и хотелось этой тишины целую вечность…
…Ванжерина схватила его за руку.
– Прану, послушай, со мной происходит что-то необычное. Я просто о чем-то подумаю про человека, с которым разговариваю, а я всегда что-то думаю о человеке, например, чтобы произошло, если сейчас он станет мяукать, например, и он, глядя на меня ничего непонимающими глазами, начинает мяукать. Дома у меня уже скатерть-самобранка. Стоит только подумать об устрицах и белом вине – они тут же на столе.
– Успокойся, все нормально. Ты ведь посещаешь наши курсы, значит, учишься превращать свои мысли в нечто материальное или управлять чувствами других людей.
– Но меня это пугает. Ведь другие люди ничего не подозревают. Это похоже на гипноз, я не хочу подчинять их своей воле.
– Ты сможешь использовать свое искусство, если оно не вредит никому. Мы ведь не Орден Серой Мантии, мы добрые волшебники. Просто ты ещё не привыкла быть волшебницей. А когда привыкнешь, то ничего не будет удивлять. Захочешь, например, в Бразилию или Мексику, это не значит, что мгновенно перенесешься туда. Такое могут делать немногие. Просто обстоятельства сложатся так, что на тебя свалятся и деньги, и время, чтобы это осуществить. Пойми, для нас мир существует в нескольких измерениях, мы можем изменять мир в соответствии с нашими желаниями, не задавая четкий алгоритм. Не продумывая детали, КАК это должно в точности случиться. Важен результат, не так ли?
Прану всегда помогает новичкам. Ванжерина не могла до конца понять, чего в нём больше – открытости и настоящего желания помочь, или просто он экономит свое время по принципу «лучше сразу много рассказать, чтобы избежать дальнейших расспросов».
Она попала в эту школу Серебряных колец совершенно случайно. Коллега по работе дал ей почитать объявление с веселым, как ему показалось, содержанием: «Школа Серебряных колец ищет добровольцев на время выпускных экзаменов. Проверка способностей к волшебству, возможен отбор кандидатов для зачисления на курс в следующем году». Уж сколько этих белых и чёрных магий встретишь в газетах, казалось бы, ничем уже не удивишь.
Однако она пришла. Обычные ребята, весёлые и задушевные. Прану был экзаменатором. И предложил ей пройти курс обучения.
Здесь не было длительных медитаций, все походило на обыкновенную детскую игру. Конечно, не все становились волшебниками. Начальная ступень – просто научиться чувствовать желания свои и чужие. Научиться распознавать добрые знаки, которые помогут желаниям сбыться. Но не было сложной философско-эзотерической прослойки для всего этого. Сложные логические построения здесь не годились. Все должно быть легко и естественно.
Прану сразу выделил Ванжерину среди учеников. Они даже не говорили иногда друг другу ни слова, как будто передавали свои мысли на другом языке – жестов, улыбок, касаний.