– Глеб, что же делать?

– Расслабиться, Поленька. Я же тебе говорил – бежать нужно отсюда.

– Нет, мы сможем изменить мир, уверена. Понимаешь, свобода начинается с конкретного человека. Если все будут внутренне свободны, тогда и менять глобально ничего не надо будет.

– Ты вот что мне скажи, как ты в это все втянулась. Как ты попала в это братство, чёрт бы его побрал?

– Ты знаешь, очень просто. Совершенно случайно. Приглашение по электронной почте. Попала на семинар, и мне понравилось. Я очень долго искала. Знаешь, мне иногда кажется, что все вокруг поет колыбельную песенку. Что-то вроде «не думай, не думай, не думай». А мне всё время хотелось думать и искать. Чего я только не перепробовала! С кем только не сталкивалась. И мантры пела с кришнаитами, и переименовывала людей, как симоронцы. И ритмы переизлучала. А гармония не приходила. Все духовно продвинутые люди говорили о неминуемо приближающемся конце, и что только их метод может спасти в этой всемирной катастрофе. Понимаешь, здесь всё по-другому. Никто никому ничего не навязывает, просто дают ощутить себя свободной от всего. Человек привык в себе копаться, и для этого он начинает читать много литературы. А ведь книги по-разному можно читать. Можно читать и быть вне, а можно только жить этими книгами. Истина не может быть изложена в точности.

– Ну, хорошо, а деньги ты платила?

– В том-то и дело, что нет. Они дают попробовать эту свободу – совершенно бесплатно.

– Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Глеб, да ты не пугай меня так. Моя жизнь определённо изменилась, мне стало весело, мне теперь не так скучно жить. Если уж говорить серьёзно, то у нас нет никаких обрядов посвящения, нет никакого заговора, я просто вспомнила один боевичок, на днях читала. Там намешали политики, эзотерики, фантастики и секса – чудесный коктейль. Пока одолела, голова распухла.

– Разумеется, если читать столько фантастики.

– Но, опять же, говорю тебе, я могу читать все, что угодно, с чем-то соглашаться, с чем-то нет. Да скучно мне смотреть телевизор, где выступают такие клоуны вроде Жириновского. Скучно, понимаешь? Политика нужна постольку поскольку. Повышают цены – да, это нас касается. А вот если, уж извини, боевые действия в вашей стране, так это нам интересно, конечно, но мы же понимаем, что к такой маленькой стране интерес раздут искусственно.

– Какая же ты дурочка! Угроза поглощения мира мусульманством – это всем грозит. Они делят мир, и неизвестно, как он будет скоро выглядеть. А ты что, улетишь с этой планеты, в другие миры? Как же тебя эта политика может не касаться? Знаешь, я просто плакать хочу, когда вижу вашу нищету массы и блеск жалкой кучки людей, считающих себя избранными.

– Ты всё опять перепутал. Я стала внутренне свободной. Раньше я переживала, что могу упасть в абсолютную нищету, что я могу неожиданно потерять любимого человека. А сейчас я стала свободной от своих страхов. И это ни с чем не сравнимо.

– Ладно… Я хочу вздремнуть. И тебе советую. Ложись к стенке, я, наверное, останусь на полу.

Глеб неуклюже разместился рядом с кроватью и прикрыл глаза. Бедная девочка, она попала в секту. В этом у Глеба не оставалось никаких сомнений. Все эти идеи о внутренней свободе, бесконечно пережевываемые на разные лады, все это так знакомо. Страшная страна, в которой люди становятся управляемыми. Не про это ли он читал в романах-предвидениях, недаром их запрещали во все времена? Но надо думать и о текущем моменте, старая заезженная фраза, но факт остается фактом.

Они попали в какую-то переделку, если ничего не предпринять, то их просто перемелет в лопастях какой-то машины, может быть, похожей на «сибирского цирюльника». В его голове вспыхнула картинка с падающими, издающими последние вздохи, деревьями, что-то нужно делать, он ведь мужчина, должен быть сильнее, мудрее, он должен найти выход. Продумать вариант побега. Он оглядел клетушку, в которой они находились. Окно зарешечено. Сейчас пилку для ногтей, и «пилите, Шура, пилите». Нет, надо вызвать охранника, напасть на него. Все возможные варианты побегов, которые он когда-либо видел в боевиках, казались ему слишком сложными для данной ситуации. Почему-то сознание упорно не хотело признавать сложившуюся ситуацию настоящей. Полина лежала на кровати, отвернувшись. Что-то никто не помогает ей, никто не помогает.

Свет, льющийся из окна, стал медленно краснеть. Первой это заметила Полина и стала тормошить Глеба.

– Эй, очнись, что-то происходит.

– Лично я этого пока не чувствую.

На одной из стен привычно (уже привычно!) стали проявляться знакомые глаза.