— Извините, — остановил он ее. — Вы не подскажете, не сюда ли доставили первую леди?
Женщина печально кивнула.
— Кэролайн Хопкинс только что умерла, — сказала она.
Аккуратист от неожиданности заморгал и даже зажмурился, словно не веря такому счастью.
— Она была святой, — продолжала медсестра. — Сколько она всего сделала для бедных, для больных СПИДом. А теперь ее нет. Как такое могло случиться?
— Это ведомо только Господу. Она ведь теперь в руках Господа, верно? — вкрадчиво произнес Аккуратист и, развернувшись, зашагал прочь, на ходу доставая мобильный.
Его собеседник все еще находился в ресторане, Аккуратист услышал звон посуды и голоса поваров, кричавших что-то по-французски.
— Дело сделано, Хулио, — сказал он в трубку. — Она мертва. А теперь убирайся оттуда, и поживее. Ты убил Кэролайн Хопкинс. Молодец!
Он чуть было не поздравил себя с удачей, но передумал. Удача тут ни при чем. Целых три года они к этому готовились. А теперь у них осталось три дня, чтобы довести начатое до конца.
Несколько минут спустя он уже сидел в другом такси. Достав из кармана влажные салфетки, он тщательно протер лицо и руки — машина летела среди ярких огней, увозя его из нечистого города.
Глава 1
Я вам так скажу: даже на людных улицах Нью-Йорка, где привлечь к себе чье-то внимание еще труднее, чем подманить под дождем такси, на нас все равно оглядывались.
И правильно делали. Если что и способно растопить ледяное сердце зажравшихся янки, так это малыши Беннетты. Сколько их у меня, дай бог не сбиться: Крисси три года, Шоне — четыре, Тренту — пять; близняшкам Фионе и Бриджет — этим по семь, Эдди — восемь, Рикки — девять, Джейн — десять, Брайану — одиннадцать и Джулии — двенадцать. Все в нарядных воскресных костюмчиках, и все, как утята, топают за мной вереницей — хочешь не хочешь, а заглядишься.
Впрочем, на ласковые кивки и умильные улыбки, какими одаривали нас прохожие, я почти не обращал внимания. Потому что мне было о чем подумать.
Единственным ньюйоркцем, который, похоже, не испытывал желания пощипать моих детишек за щечки, оказался старик в больничном халате. Пряча в кулаке сигарету, он быстро отъехал в кресле-каталке от входа в Раковый центр — а именно туда мы и направлялись. Полагаю, ему тоже было о чем подумать.
— Ой, смотри-ка, Том, — сказала своему мужу полная женщина, когда мы всем стадом пытались втиснуться в лифт. — Учитель привел детишек, чтобы они попели рождественские гимны. Как мило, правда?
Такое нам часто слышать приходится. Сам я ирландец, зато детки мои — все они приемные — настоящий радужный букет. Трент и Шона — чернокожие, Рикки и Джулия — латиноамериканцы, Джейн — кореянка. А рядом с ними я, парень ростом метр девяносто, этакий увалень. Никому и в голову не придет, кто я такой на самом-то деле. А на самом деле я старший детектив убойного отдела нью-йоркской полиции.
— А вы знаете «Это случилось в ясную ночь»? — Тетка, похоже, намертво в нас вцепилась.
Я хотел было отшить ее, сказав, что ничего мы не знаем, но Брайан, мой старшенький, тоненьким голосом сообщил:
— Нет, мэм, не знаем. Зато мы знаем «Колокольчики звенят».