Книги

Переплавка

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ну, так…

— Во-вторых, вероятность самого попадания. Чем она больше, тем цель уязвимее. Теперь смотрим на космический корабль. Результат попадания не зависит от того, стоит он на земле или летит. Согласен? Или, может, пока он там стоит, на нём суперброня нарастает? А при взлете опадает, как скорлупа?

И снова смех. Мерзкий, противный смех над самым дорогим, что было у Игоря. Будто плевок в самую глубину души. Если бы он только мог, он бы заставил их всех подавиться этим смехом.

Но он ничего не мог. Тело по-прежнему отказывалось повиноваться. Но чувства потихоньку возвращались. Взгляд стал четче, а шум в ушах — меньше.

— А вот со вторым разница есть. Попасть в движущуюся цель всегда сложнее, чем в неподвижную. Потому, космолёт на взлете, конечно, уязвимая мишень. Только если сравнивать уязвимость с космолётом в космосе, где у него и скорость набрана, и маневрировать ничто не мешает. А по сравнению со стоящим на земле кораблём он уязвим намного меньше.

— Понятно… — Игорь даже смог различить кто это сказал. Клёнов.

— Не зря же ещё в старые времена, в Великую Отечественную войну, при налётах на аэродромы лётчики-истребители старались взлететь. Думаешь, они дураки были? Не понимали, что их на взлете сбить могут? Да нет, они это прекрасно понимали. Только понимали и другое: на земле их самолёт вообще практически бесполезен. А если смогут взлететь, то тогда и бой навязать врагу смогут.

— Понятно… — снова повторил Серёжка.

— А уж про полевые орудия… Вообще-то они потому и называются «полевыми», что предназначены для поражения целей в поле, то есть на поверхности планеты, а не в атмосфере. Попасть во взлетающий корабль из них, конечно, можно. В самый первый момент, когда он только от грунта отрывается и высоко подняться не успел. А дальше — извини. Зато если корабль не взлетает, то из тех же самых орудий его расстреливай — не хочу. Вот уж действительно утка на гнезде.

Игорь облизал пересохшие губы. Его сознание окончательно прояснилось. Мало того, он чувствовал, как мускулы снова наливаются привычной силой. Нет, рано радуются враги. Он ещё не проиграл. Ещё минута-другая и он снова будет способен вести бой. И тогда он уже не повторит прежней ошибки. А эти негодяи ответят за всё…

— А откуда ты так хорошо про Раду знаешь? — спросил между тем Алёшка. — Разве ты там был?

— Нет, конечно. И никогда не говорил, что был.

— Тогда откуда?

— Вчера один офицер рассказывал. Лейтенант Черешнев. Он был на Раде сразу после того боя.

— А что он здесь делает?

— Он офицер спецназа. Краповый берет, — пояснил Серёжка.

— Ух ты…

Восхищенная реакция ребят на такое сообщение была легко предсказуема: немногим удается вот так запросто поговорить с офицером элитного подразделения русской армии. А когда удается, то это, конечно, повод для законной мальчишеской гордости.

— Кстати он вчера тоже говорил, что капитан Мурманцев должен был влетать, — добавил Серёжка.

— Не было никакого капитана, — произнёс Игорь.