– Так, тогда стой! Если бы ты сейчас проснулась сама, я бы ни за что тебя не выпустил бы! – Волк уловил идею. – Так, ты проснулась от шума, растрёпанная, да, так вполне достаточно. Я пошел, обрадую Кота. Что ты «пробудилась». Вроде и Кащею ты ничем не обязана и Ратко тут делать нечего!

Волк вылетел в дверь и кинулся к Баюну с выражением крайнего ликования! Баюн даже испугался.

– Кот! Скорее! Да пошли! Радость такая! Да оставь ты этот суповой набор глубокой заморозки! Пошли, там Катюша проснулась!

– Как проснулась? – очень натурально удивился Баюн. Он-то точно помнил, когда именно она проснулась, но именно это и убедило Кащея, который тоже удивился.

– Как? От чего? – Кащёй удивлялся в принципе крайне редко.

Баюн сообразил, что это уловка, уже когда открыл рот поинтересоваться, не сошел ли Бурый с ума, и вместо этого тоже спросил: – Да, от чего бы?

– Так у тебя же сирена тревожная в Дубе такая, что и от сонного дыма поднимает, как выяснилось! – Волк, изображая радость, подпрыгнул и кувыркнулся через себя в воздухе. – Да пойдём уже скорее!

И именно в этот момент исполнительный Кащеев вихрь принес Ратко! Да не просто принёс, а метнул по Дуб и со свистом закружился вокруг копыт белого коня Кащея. Князь, которого дикой силы ветер выхватил из окна его собственного терема, прилично расшибся бы, но его поймал Бурый. Поймал и опустил на снег под Дубом.

Кащей с яростью напустился на вихрь: – Ты! Зачем ты его сюда приволок? – он с презрением осмотрел стоящих под Дубом, а потом заявил:

– Не верю ни единому слову! Вы это придумали! Она не могла проснуться от шума. Аааа, точно, это вы решили, что можете меня обмануть! Смешно даже! Покажите мне её! Только, чтобы Ратко тут стоял! Чтобы он её не разбудил тайком!

– Мы придумали? – оскорбился Волк. – Баюн, ты слышал? Я ему придумал… Делать мне нечего! Да, пожалуйста! – он демонстративно вернулся в Дуб. И вышел оттуда уже с Катериной на спине. Она выглядела весьма растрёпанной, тёрла глаза, прижмуривалась на яркое зимнее солнце. Кащей с омерзением оглядел на проснувшуюся сказочницу и хмуро покосился на Баюна.

– Всё равно советую навестить мои земли с самое ближайшее время, иначе вы её всё равно не убережете! – развернул коня, и направил его вверх, безоблачное небо. Вихрь последовал за ним, и солнце стремительно стало заволакивать низкими серыми тучами.

– Ну, по крайней мере, он убрался, – Баюн фыркнул вслед улетевшему Кащею, глянул в сторону Ратко и соврал: – Князь, рад тебя видеть!

– Дааа. Я тоже рааад, – Ратко пока не совсем пришел в себя после полёта. Вихрь не очень-то церемонился и большую часть времени нёс его вниз головой, или вовсе как придётся. И князь пока держался на ногах с помощью Дуба, попросту обхватив ствол руками. – Я чего-то не поняяял. А почему?

– Что? Чего тебе почему? – вздохнул Бурый.

– Ну, почему он сказал, что я Катерину могу разбудить?

– А! Это… – Баюн поднял голову и порассматривал голые дубовые ветки у себя над головой. – Ошибся Кащей. Заблуждения у него бывают… Загадочные такие… Не бери в голову. Мы тебя сейчас домой отправим. Сейчас улетишь в лучшем виде.

– Ой, неее. Только не это… – Ратко сильно замутило даже от мысли о полёте. – А можно я лучше тут постою? А лучше полежу. Прямо тут… Снежок вот, хорошо…

– Нет уж, давай-ка вставай. Не надо на снегу валяться. Чай не тюлень! – Бурый небрежно прихватил Ратко за шиворот и уволок в Дуб.

Степан сидел у себя в комнате и раздраженно драл на мелкие клочки какой-то листок.