— Ну, я в общем-то, к этому и веду. Если время неизменно, то вот пространство вполне можно свернуть…

— Да-да, теория черных дыр и мостов Эйнштейна — Розена, — махнул рукой Грубер. — Но они-то тут при чем?

— А этот кластер и есть мост Эйнштейна — Розена, — зубы Чинка сверкнули в полумраке комнаты. — Каждый кластер действует только на одном промежутке времени, но это не значит, что весь Стикс затрагивает только один временной промежуток. В каждую секунду от реки-времени отходят миллионы приток. Каждую гребанную секунду. Разумеется, не все они представлены на Стиксе, только самые, гм, полноводные. Приведу пример, Анж знал, что именно в этот промежуток времени именно на этом кластере проедет именно этот поезд, в котором ехал когда-то он сам. А знаешь почему? — Грубер покачал головой. — Потому что это один и тот же поезд. Всегда. И он будет раз за разом перезагружаться в одно и то же время. Пока в один прекрасный момент ты не проспишь и не опоздаешь на него. Или пока его не взорвут террористы. Случится сбой — возникнет стаб. Который может им и остаться, но не навсегда. Однажды этот стаб все равно пойдет на перезагрузку и тут возможны два варианта — или он станет обычным кластером или линия черноты в том районе расширится, — в глазах Грубера мелькнуло понимание. — Этот кластер связывает между собой все эти мгновения, является мостом. Он как бы локально сворачивает пространство, позволяя, таким образом, Стиксу развиваться.

— Именно поэтому в музее всякая чушь написана? Фрагменты нереализованного будущего?

— Почему же нереализованного? В промежутках между секундами реального времени в реальных мирах может быть реализовано все что угодно. Ты пойми, этот кластер сворачивает пространство на весьма ограниченное время в пределах одного кластера, всего одного.

— То есть, у нас есть все шансы, выйдя из кластера утром, выйти в перспективном будущем?

— Или в махровом средневековье, — снова пожал плечами Чинк. — Но это будет именно этот кластер, только в другой временной промежуток.

— А сам Стикс остается неизменен, — задумчиво произнес Грубер.

— А сам Стикс неизменен — все верно. Но сближение разных временных промежутков может повлиять на иммунных, скажем, ты не должен сильно удивляться, если завтра набредешь на самый настоящий средневековый стаб, или на стойбище динозавров. Но, еще раз повторяю, это только моя теория, а как оно происходит на самом деле — никто не знает.

— Мы смогли попасть на этот мост, потому что умудрились проскользнуть… эм… между секундами?

— Да, — неохотно произнес Чинк. — Такой вот интересный, ну можно сказать дар у тебя и у твоего друга.

— Почему именно у нас? — удивленно спросил Грубер.

— Потому что вы попали в очень необычную ситуацию, — Чинк обхватил рукой подбородок. — Уж не знаю, как так получилось, но Махно не должен был возвращаться за вами. Повернув, чтобы спасти вас, он едва не создал прецедент, едва не создал притоку. Но вы внезапно получили шанс, которого у вас быть не должно было, поэтому вы и можете болтаться по этому кластеру как у себя дома.

— А ты?

— Я однажды попал почти в аналогичную историю. Вот только я не могу уйти отсюда, стал кем-то вроде Хранителя что ли. Хотя, что охранять-то? Я даже не знаю, куда кластер переместится утром. От меня почти ничего не зависит.

— А музей обновляется…

— При каждом перемещении. Я называю их прыжками. Эти прыжки происходят хаотично, в странном не поддающемся осмыслению порядке.

— Снегирь говорил, что институтские смогли вычислить, где окажется кластер, — покачал головой Грубер.

— Интересно знать, каким образом, — Чинк задумался. — А ты, случайно, не заметил ничего, что выдается за рамки обыденной жизни?

— Случайно заметил. Тот элитник, на котором я свой дар изучаю… Он совершенно неожиданно поменял направление. Просто побежал в противоположную сторону, целенаправленно направляясь сюда. Чинк, а элита может чуять твой кластер?