– О, я люблю ужастики, – сказал Миша, – можем сделать это вместе, я не боюсь.

– Если ты не занят…

– Нет, – быстро ответил он.

– Я бы позвала тебя к себе, но у меня нет большого телевизора, а у тебя… он большой.

Миша вздрогнул. Вот опять. Первый раз это было на горке. Тогда он не придал этому значения. «Покататься на чем-нибудь другом». Неужели это намеки? Неужели она такая испорченная? Но это даже нравилось Мише. Она не стеснялась его, и Мишу это возбудило.

Он засмеялся и сказал:

– Да, у меня он большой.

Теперь засмеялась и Наташа.

– Приезжай, – сказал он, – сегодня Тимка ушел к другу на ночевку, так что вся хата в нашем распоряжении. Можем устроить бой подушками. Только утром надо все будет прибрать, а то Тимка мне таких вкатит. Мало не покажется.

– А ты не будешь против, если я… – она сделала такую паузу, что Миша уж было подумал, что она скажет про своего мужа, – приеду с дочкой? Она быстро уснет и не будет нам мешать. Мне просто сегодня не с кем ее оставить. Сестра с семьей уехала на гору кататься, а мама приедет только завтра. Не против?

Миша с облегчением выдохнул.

– Нет, конечно, – ответил он.

– Нет, не приезжать? – спросила она.

«Она играет со мной», – подумал Миша, улыбаясь.

– Нет, не приезжать. Прилетай. И чем быстрее, тем лучше, а то я уже весь попкорн доедаю.

– Ах ты какой! – крикнула она. – Оставь мне немного, а то я кино смотреть не смогу.

– Какое кино?

– Я буду через полчаса, – сказала она и положила трубку.

Она была у его ворот через двадцать четыре минуты.

Белла спала в переносной люльке. Миша предложил оставить малышку в спальне, рядом с гостиной. Наташа раздела девочку и уложила обратно в люльку. Белла открыла глаза и снова закрыла. В этом доме она почувствовала тепло, какое шло от матери, успокаивающее и умиротворяющее. Белла сунула в рот пальчик и глубоко вздохнула, как умеют только дети, игнорируя мирскую суету.