Еще этого не хватало, грохнуться на грязный пол в чужой квартире. Он достал платок, осмотрел его. Без соплей. Хорошо. Он прижал платок к ладони и сжал ее в кулак. И че дальше? Рука болела. Как бы заражение не подхватить. Тут было не очень чисто.

Он пошел в ванную, промыл рану, снова прижал платком.

– Дерьмово.

– Че, получилось? – крикнул Борян.

– Нет, не могу вскрыть замок.

– Ну, ломай так. Плечом.

– Сейчас попробую.

Ваня оставил нож рядом с дверью на полу. Разбежался, прикинул, куда надо ударить, и бросился на врага. Ударил плечом, но тут же отскочил, как мяч. Дверь оказалась мощная. Она даже не дрогнула.

Он долбился в нее, как озабоченный долбится в девственницу, но она ему не давалась. Никак. Только доставляла дискомфорт, никакого удовольствия. Он отбил плечо. И в какой-то из ударов у него что-то хрустнуло. Ваня почувствовал резкий укол, который пустил электрический разряд в шею.

– Ай, – вскрикнул он.

Это была его последняя попытка сломать дверь.

– Борян, ни фига не выходит, – крикнул он.

– Ну ты че такой слабый, а?

– Тут дверь как в сейфе. Капец, она даже не хрустнула.

– Понятно. Ну это… жди тогда, щас Колясик подкатит.

Ваня держал больное плечо. Он пошевелил рукой, движения отдавались болью от плеча в шею и в спину. Он выдохся. Он редко занимался спортом. В школе участвовал в забегах, играл в баскетбол, но после поступления в универ спорт забросил. И пришел в такой упадок, что сам поразился тому, как быстро выдохся.

Надо бы спортом заняться, как только выйду отсюда, подумал он, а пока пойду посижу.

Он отправился в комнату. Сел на обтянутый пленкой диван и уставился в пустой экран телевизора.

Телевизор он не смотрел с восьмого класса. Ему казалось, что пялиться в ящик, где показывают передачи, подготовленные кем-то свыше для основной массы, было верхом идиотизма. Ему не нравился общий поток, которому следовали люди. Он хотел плыть в другом направлении.

Тут его посетила мысль. Сейчас он не хочет смотреть телевизор. Но что если он просидит в этой квартире несколько лет? Что если про него все забудут или просто оставят, потому что он окажется никому не нужен? Что тогда? Тогда он полюбит телевизор? Как заключенный в тюрьме? Наверняка. Он будет с удовольствием смотреть его, мечтая оказаться там, снаружи.