Так, что там у нас дальше? Гранаты… вот смотри – две дымовые, четыре с сонным газом, две слезоточивые и взрывчатка с таймером. На хрена она тебе? Но можно взять на всякий случай. Гранаты Юрий Сергеич засунул в широкий пояс, а взрывчатку отложил в сторонку.
- Так. Теперь одежда. – Юрий Сергеевич вытащил из сумки целлофановый пакет – снимай с себя все. Носки снимай тоже. Трусы можно оставить. Хотя… - тут он задумался… – Нет. Трусы тоже снимай. На вот одень вот эти. Они, конечно не очень…
- А зачем трусы-то? – недоуменно спросил Максим, одновременно заголяясь.
- Поспрашивай у меня тут! А если тебе раздеваться придется? В больнице, например! Или… или еще где? Сверху обычная одежда, а трусы за 150 баксов подаренные любимой женой! Непоняточка может произойти. Вот эти оденешь. – шеф протянул Максиму пакет - Полная срань – синтетика. В самый раз для неприметного члена местного общества. Как они в этом ходят, не понимаю.
Через десять минут Максим был обряжен в синие брюки, напоминающие костюмы сотрудников вспомогательных служб аэропортов, синюю куртку, которая, как и брюки была похожа решительно на все, что носят простые работящие парни, трудящиеся во всех аэропортах мира. высокие теплые ботинки, бейсболку и темные очки. В руки Максиму шеф сунул пластмассовый чемоданчик для переноски инструментов, с каким обычно ходят всякие рабочие от обслуги аэропортов до сантехников. В чемоданчике был собранный пистолет со сменными обоймами, аптечка, сухой паек, нож, мультитул. Сверху все это было накрыто пластиковым поддончиком, на котором были закреплены отвертки и гаечные ключи.
- Красавец! – шеф взял Максима за плечи и несколько раз повернул его. – Ты челюсть-то только не выпячивай. Спрячь. Не Шварцнегер. Ладно, с Богом. Полезай, давай. И постарайся не заблевать одежду.
Пока Максим кряхтя лез в тайник, за его спиной Юрий Сергеич быстро его перекрестил, после чего слегка подтолкнул, как будто не столько хотел помочь, сколько прикоснуться на прощание и закрыл дверцу.
- Давай, везунчик. Храни тебя Бог. – и добавил - Если он, конечно, есть.
Во время посадки Максиму опять было очень плохо. Его несколько раз вырвало желчью. В отсеке воняло блевотиной и было нечем дышать. От вони и волнения Максима несколько раз накрывали приступы клаустрофобии. Он лежал, стараясь не вляпаться в зловонную лужу и терпеть. «Все вот-вот кончится. Все скоро кончится» Уговаривал себя Максим. «А что потом? Потом-то что? Не страшно?» отзывался внутренний голос. «Потом - будет потом. Главное, что не сейчас. Сейчас главное – перестать блевать. Все остальное не так уж и важно». Лайнер стремительно падал. От того, что невозможно было посмотреть в иллюминатор и увидеть приближающуюся землю, казалось, что падение будет бесконечным. Поэтому когда пол вдруг неожиданно врезал по губам, Максим сильно удивился. После чего получил вторично полом по носу, и счел за лучшее слегка приподняться на локтях. Не помогло. Следующие три удара бросили его вперед, Максим въехал макушкой в бронированную дверь, еще раз треснулся носом и благополучно рассек бровь.
«Вот спасибо! Вот спасибочки! Хорошо-то как! Отлично просто! Узнаю Родину – никакой мягкой обивки. Ничего. Даже на диверсантах экономим. Так и застрелить не успеют – сам расшибусь».
Лайнер еще какое-то время накатывал круги возле аэропорта и остановился. После была долгая тишина. Потом, неожиданно, кто-то крикнул совсем рядом. Раздалась приглушенная автоматная очередь. Затем снова все стихло.
Через некоторое время устав от тишины, Максим включил маленький экранчик находившийся на правой стенке отсека и начал переключаться между камерами, вмонтированными в потолок каждого из отсеков.
- Так. Лайнер уже пустой. Наших всех взяли. В моем отсеке один. Вооружен каким-то пистолетом-пулеметом… в тяжелой штурмовой броне. Плохо. Черт его знает, пробивает то, что у меня есть такие доспехи или нет. Может получится неудобно – помру я здесь с простреленным еблом, а жена с дочкой даже и не узнают, где я пропал.
- А ты уверен, что они все еще живы? - Внутренний голос Максима обладал удивительно мерзкими интонациями.
Ужас тихонько выполз откуда-то из желудка, прополз ледяной рукой по пищеводу и ухватив за горло начал душить. Рот Максима искривился, лицо как будто скомкалось, из глаз брызнуло. Максим скукожился, подтянув колени к подбородку, и тихонечко замычал.
- Интересно, кто там кричал? Кого застрелили? – второй внутренний голос говорил тихо, но вполне отчетливо.
- Главное, пока, что не меня. А если не меня, значит, я смогу выйти и сделать все что смогу, чтобы добраться домой.
Максим помассировал лицо, изгоняя с него следы истерики и снова уставился на экран и защелкал кнопками.
- Так. Вот оно. Первый пилот отлетался.
Камера показывала сверху лежащее на спине тело первого пилота в залитой кровью форме. Пилот лежал открыв рот и можно было увидеть, что верхние зубы были выбиты. Рядом стояли двое в таком же обмундировании, что и первый, но в руках было оружие побольше. Штурмовые винтовки.