Он шагал быстро и легко. Измененное тело почти не знало усталости, а его жертва все озиралась, вздрагивала и пыталась убегать. Оливер смотрел на него и понимал, что никогда бы не узнал этого человека. За годы в Пекле он почти забыл, как выглядит Питер Дейвиш, но судьба успела свести их после, даже дважды. В первый раз, глядя на него, Оливер чувствовал только усталость и иррациональное желание рассмеяться этому мужчине в лицо. Еще при первой встрече за пределами Пекла, Оливер увидел в его глазах страх – дикий, животный, инстинктивный, как у маленькой букашки перед свирепым хищником. Тогда Оливер был безоружен, немного растерян, едва ли приспособлен к жизни среди людей. Он только делал вид, что спокоен, а сам следил за каждым словом, чтобы не обложить матом неудобные брюки. Питер же имел хорошее положение, руководил охраной префекта и мог позволить себе все, но в то же время, несмотря на оружие, он смотрел на Оливера с нелепым ужасом. Тогда он был смешон.

Теперь уже жалок. Если при нем и было оружие, оно ему уже не поможет. Его темные волосы почти полностью утонули в седине, только отдельные волоски белой голове придавали грязной серости. Он осунулся, побледнел, скрючился и озирался, как загнанный зверь.

Он бегал между бараками и лавками, в темноте налетая на нищих и торгашей.

– Ты вообще ошалел, старый выродок!? – заорала на него тощая старуха, когда он задел и едва не перевернул ее большую корзину с полугнилыми плодами, которые она пыталась продавать своим нищим соседям.

Питер вздрагивал, дергался от нее, едва не налетая на молодого воришку, прятавшего за пазухой револьвер, бормотал свои извинения, оглядывался и переходил на бег.

Оливер все это видел, но спокойно, размеренно шагал следом. Он понимал, что гонит его, как охотничий пес трусливого зайца, но не видел в этом проблемы. Это его работа.

Линзы на глазах выделяли Питера красным, мешая потерять его в толпе, они же помогали определять спрятанное оружие и другие секреты прохожих, да и опыт давал о себе знать.

Оливер видел людей и понимал, на что они способны. Тот щуплый парень с револьвером мог только приезжих пугать, а бабка с корзиной и голыми руками придушит, если надо.

Зловония этого района Оливеру не мешали. Это Питер еще нелепо морщился, словно не скрывался здесь уже третью неделю кряду, а Оливеру было все равно. Рыбные помои, гнилые фрукты, переулки с запахом мочи и плесени, рвотная перегарная кислятина с нотами гари. Все это было не хуже любого дня в Пекле. Все это было для него пустяком, да и улицы этого квартала Оливер знал. Он приезжал сюда, когда развозил жетоны погибших: не для того чтобы найти здесь кого-то из родных, а просто чтобы взглянуть на родину Ярвана, посмотреть, из какой дыры он был родом, и сказать этой дыре спасибо за товарища. Почему-то для Оливера посетить родину и пожелать долгого здравия тем, кого он уже никогда не встретит, были равнозначными ритуалами.

Он хотел, чтобы Ярван жил долго, ну и чтобы судьба их больше не сталкивала, не заставляя делать страшный выбор между честью и долгом бойца ЗАП: Ярван ведь беглый преступник, как и все остальные сбежавшие с ЗиПи3, один он – Оливер Финрер, реабилитирован с правом вернуться в социум. Служба в ЗАП в этом, конечно, помогала, а еще поддерживала и даже развивала навыки хладнокровного бойца и убийцы. Если было нужно, он мог выследить и уничтожить почти любого, даже если это Питер Дейвиш.

– Ты можешь отказаться, – напомнил ему начальник, выдавая это задание.

– Зачем? – не понял Оливер, не сразу вспомнив, что с этим человеком его связывает личный интерес, а когда осознал это – махнул на это рукой.

Ему было все равно. Жажды мести он не испытывал. Гнева давно не было. Дейвиш вызывал в нем эмоций не больше, чем тренировочная мишень во время тренировки или условный враг на учениях. Он не чувствовал ничего, ни получая задание, ни теперь, следуя за Питером, что дрожал, оглядывался, сбивался с шага, спотыкался, падал в помойные лужи, вскакивал и мчался вперед, почему-то надеясь уйти.

«Неужели он не понимает, что это бесполезно?» – мысленно спрашивал Оливер, удивляясь такой глупости, и нажатием одной кнопки на браслете выводил на левую линзу прозрачную карту местности, где красным огоньком светилась его как будто убежавшая жертва. По иммунному чипу отследить Питера Дейвиша было слишком просто.

«Глупо как-то», – думал Оливер, наблюдая за красной точкой. Он следовал за ней, не меняя скорости шага и даже не доставая левую руку из кармана куртки. Он и правую не доставал бы, если бы не приходилось поглядывать на браслет связи.

Он все не мог понять, почему Питер так глуп: не мог поверить, что тот не догадался, как его находят снова и снова.

«Я бы уже давно отгрыз или сам чип, или всю руку, но перестал быть мишенью», – думал Оливер, а потом вспоминал, что на подобное способны не все. Почему тогда эти неспособные, по сути бесполезные, оказываются в ЗАП, он тоже не понимал, но помалкивал, зная, что виднее не ему, а начальству. У них там есть какая-то своя схема, а ему, человеку без образования, надо помалкивать, радуясь, что он физически подходил под программу кибернизации, иначе и вовсе остался бы до конца дней рядовым, а теперь мог дослужиться до капитана, и уже сейчас как лейтенант командовал небольшим отрядом.

Плата за такую возможность была почти нелепой. Его руки и ноги были полностью изменены. Они не знали усталости, не испытывали боли и их не страшно было запихнуть даже в огонь. Им ничего не будет, только силиконовая имитация кожи может пострадать, зато он легко гнул стальные прутья и поднимал вес больше себя в пять, а то и в десять раз, и это при условии, что с таким количеством металла в теле весил он уже давно за триста килограмм. Зато в груди у него билось все то же упрямое сердце, такое уверенное и спокойное, что даже теперь, преследуя виновника всех бед в своей жизни, не начинало биться чаще. Его разум оставался прежним и только перед психиатром раз в год на обязательной экспертизе надо было приоткрывать завесу тайны его холодных мыслей.

Несмотря на прежний приговор и путь убийцы, он получил хорошую работу и возможность жить почти как раньше, то становясь прежним безжалостным обитателем Пекла, то простым парнем с Майкана, который с лучшим другом Бергом пьет пиво в баре за углом, лениво наблюдая очередные гонки скоростных крейсеров на межпланетной трассе.

Если он не поторопится и не покончит с этим хлопотным дельцем сегодня, то ему придется пропустить следующую гонку, и Берг наверняка скажет, что он «лох», потому что Берга за мат браслет током не бьет, и он позволяет себе такие словечки. Зараза.