И я поднес ее к своему лицу. Ледяные пальцы коснулись кожи, и все померкло. Мне показалось, что я ослеп на миг, как бывает, если слишком резко встать, кровь отливает от глаз и слепнешь, но потом все возвращается. Прозрев, я очутился в восьмиугольном каменном зале с рисунком кар-аккарала, нанесенным на пол. Линии рисунка ярко светятся, а над ними в воздухе повис овал пульсирующего красного света, внутри которого клубится темнота.

Рядом с рисунком стоит высокий черноволосый тэнкрис с сосредоточенным хищным лицом, которое я много раз видел в самом темном углу моего дома. На манжетах его сорочки блестят старинные запонки из серебра и янтаря, руки размеренно совершают пассы. Понимание того, что передо мной отец, пришло легко, и мой разум совсем не воспротивился ему. Как во сне, я принял это обстоятельство будто само собой разумеющееся. Невольно подумал, что унаследовал от него не только рубиновые глаза, но и острые черты лица.

Отец меня не замечает, хотя я стою в нескольких шагах от него. Бросилось в глаза нечто неправильное. Что-то не так. Интуитивно я огляделся в поисках женщины. У Крогаса ди’Аншвара, как и у меня, была собственная дракулина, с которой он был неразлучен. Нет, все правильно, так и должно быть. Себастина тоже не может спуститься в отцовский зал для ритуалов, чары, вплетенные в это место, отталкивают ее как демоническое существо.

— Ты готов?

Мы оба повернули головы в сторону винтовой лестницы, по которой спускается тани с ребенком на руках. Она не очень высока; волнистые черные волосы стягивает изящная заколка в виде паука, тоже подарок отца, в ушах блестят черные жемчужины, а глаза сверкают благородным серебром; острый подбородок, красивые чувственные губы, округлые нежные скулы, она красива, свежа и… жива! По-настоящему жива!

— Он спит? — Голос отца, сильный, резкий, уверенный.

— Да, уже десять минут. Совсем устал мой малыш. — Голос матери, мягкий, мелодичный, нежный.

— Мама.

Я протянул руку к ее щеке, но мои пальцы распались туманом, как только я коснулся ее. Монрай л’Мориа смотрит сквозь меня.

— Усади его в кресло, мне нужна твоя помощь.

— Иду.

Она осторожно устроила ребенка в кресле и присоединилась к мужу. Я же остался рядом с креслом, всматриваясь в спокойное лицо спящего. Никогда не видел своих детских изображений, их просто не существует в природе. Любопытно посмотреть.

Магесса и колдун-черноязычник вдвоем работают над темным овалом. Они твердят слова, которых я не знаю, сопровождая их движениями, которые кажутся мне хаотичными. Какое-то время я слежу за ними завороженно, но потом меня отвлекают. По винтовой лестнице спускается женщина. Вот она вышла на свет, уже немолодая, но все еще блистательная, явно имеющая множество воздыхателей. Я знаю эту женщину, правда, в моей памяти она выглядит гораздо, гораздо старше, будто ее красоту давно вымарало некое огромное горе.

— Вы все-таки взялись за это вновь!

Отец с матерью не прекратили своего занятия, а медленно и размеренно завершили очередной мелодичный напев.

— Я все еще уверен, что это возможно, — заявил он.

— Похоже, увиденное в Квартале Теней тебя не впечатлило, Крогас? — прищурилась Алфина.

— Милое местечко, напоминает мне дом, — нагло улыбнулся он, показывая очень длинные клыки. — Я потому рядом и поселился — ностальгия!

— Оставь этот свой якобы юмор при себе, мальчишка! — грозно ответила она. — Мон, ты голос благоразумия в этой странной семье! Как ты могла позволить такое?!

— Я верю ему, тетя, — мягко, но решительно сказала мать. — Мы долго изучали и исправляли расчеты, доводя их до совершенства. Создать торный путь между нашими мирами возможно. Мы уже завершили ритуал на девяносто процентов и…