Впереди я заметил киоск: куплю свежую газету и узнаю. Ускорив шаг, я нечаянно толкнул женщину, которая шла, ведя за руку маленького ребенка.
– Прошу прощения! – извинился я, но женщина ничего не ответила. А вот ребенок – мальчик лет двух или трех – посмотрел на меня и заревел.
– Что такое, Маратик? – Мать присела перед ним на корточки.
– Извините, – повторил я, но они не обращали на меня внимания. Мальчишка самозабвенно заливался слезами, мать успокаивала свое чадо.
«Господи, можно подумать, я его отлупил как сидорову козу! Хотя, может, испугался от неожиданности», – подумал я и побежал дальше, вскоре оказавшись возле киоска и приготовившись достать мелочь.
Однако покупать ничего не пришлось. Свежие выпуски некоторых татарстанских газет красовались на виду, под стеклом. Вроде это называется приоритетной выкладкой. Я приблизился к стеклу, чтобы разглядеть даты выхода изданий. А когда увидел, оторопел.
– Нет, – вслух сказал я. – Не может быть.
Сегодня – двадцать восьмое июня. Тот самый день, когда я сел в поезд.
Выходит, поезд привез меня в прошлое?!
Отойдя от киоска, я встал у обочины, силясь собраться с мыслями. Внезапно меня осенило: может быть, мне предоставляется шанс?! Шанс все исправить! Возможно, все, через что пришлось пройти в поезде, служило лишь одному: загадочная высшая сила давала мне понять, что не стоит ехать. В сознании вихрем пронеслись уговоры матери, ее слова о том, что она не может остаться одна, без меня. Мало ли чем может обернуться мой отъезд?
Итак, поездка в Улемово была ошибкой, и когда я осознал это, меня вернули в исходную точку. Тогда получается, все, что мне нужно сделать, – это принять верное решение. Не уезжать!
Правильными были мои умозаключения или нет, но они принесли облегчение. Необходимо прийти домой, разобрать вещи и сказать матери, что я никуда не еду. Отцу позвонить, и… Я больше не был праздношатающимся. У меня появилось множество важных дел, и я поспешил вперед с удвоенной энергией.
На одном из городских зданий были часы. Я взглянул на огромное электронное табло: одиннадцать тридцать шесть. Матери еще нет дома: она с утра ушла на пару часов на работу. Нельзя было не пойти, не помню уже почему. Вернулась она в тот день (в
Это уже не казалось страшным и тревожным. Уверенность в том, что теперь все складывается, как надо, крепла во мне. Я перешел дорогу, направившись к автобусной остановке.
Мимо в обе стороны шли люди, я смотрел на них новыми, чистыми глазами, и прохожие казались красивыми, умными, приветливыми. У каждого были свои дела и думы, свои праздники и будни. Они несли себя в будущее, и мне хотелось поведать им о том, как легко заблудиться и оказаться в тупике, хотелось предостеречь их. Я снова почувствовал, что меня захлестывает необычное, певучее чувство любви ко всем людям вместе и к каждому в отдельности.
«Расскажу, обязательно расскажу вам, – думал я. – Теперь знаю, о чем будет мой роман».
Мне повезло: ждать автобуса не пришлось. Он подоспел сразу же и оказался пустым. Ехать – всего пять остановок, так что я не стал проходить далеко в салон, пристроился в углу. Поставил у ног сумку и вытащил проездной, приготовившись оплатить проезд.
Кондуктор – молодой патлатый парень – сидел возле средней двери. Пальцы его порхали по экрану смартфона. Подняв голову, он посмотрел на вошедших пассажиров и, неохотно засунув мобильник в карман, пошел взимать плату.
Вместе со мной в автобус вошли две девушки лет семнадцати. Кондуктор, перекатывая во рту жвачку, направился в их сторону. Я отвернулся к окну. Как подойдет, заплачу.
Улицы оказались свободны – ни пробок, ни заторов. Мы ехали быстро, за окном все было родным, знакомым, виденным сотни раз, но это не мешало мне всматриваться с первозданным удивлением, изучая, обнимая взглядом привычные картины.