Может быть, потому что я узнала о маме. О том, что она до сих пор где-то. Совсем одна.

А может быть, потому что я узнала о Торне.

– Когда Торну стало известно о твоей связи с оппозицией?

– Примерно тогда, когда случился скандал в ресторане.

Я прикрыла глаза.

– Лаура, – позвал Даргел. – Лаура, тебе нехорошо?

Я не знала, как это назвать. Это чувство, когда вдоль позвоночника дрожью ползет холод и от него же по спине растекается пламя, грозящее вот-вот вырваться наружу.

– Вам лучше уйти, – сказала я, поднимаясь.

– Лал…

– Уходите. – Я покачала головой. – Пожалуйста, мне сейчас очень нужно остаться одной.

– Лали, я твой брат. – Даргел шагнул ко мне как раз в тот момент, когда ладони обожгло холодом.

Отдернула их от стола, но было уже поздно, плеснувший из-под них иней морозным узором расползался по столу, пожирая стальную поверхность.

– Назад! – хрипло крикнула я: голос не слушался.

Я обхватила себя руками, не позволяя пламени вырваться в комнату, и ледяная мощь ударила в меня с такой силой, что стало нечем дышать. Последнее, что я увидела – рывком открывшуюся дверь и ворвавшихся в кабинет врачей и мергхандаров. Где-то смазанным пятном мелькнуло лицо отца, и я соскользнула в окутавшую меня метель.