Анна Ивановна разломила пополам черствую горбушку хлеба и отдала ребятам.

— Ешьте, сынки, — ласково говорит она, и глаза ее затуманиваются. — Подкрепитесь. Нам надо собираться в дорогу.

Беженцы покидали лесок. Они медленно выходили на дорогу и шли небольшими группами на восток. Кое-кто шел без дорог из предосторожности. Люди устали и, казалось, погрузились в состояние какого-то отупения.

Анна Ивановна пошла вслед за другими по грязной, размытой дождями дороге. Шли молча, шлепая по грязи натруженными ногами. Многие шли босиком. Печальная это была картина: молча бредут люди, а над ними низко плывут тяжелые свинцовые тучи и сеют мелкий, колючий дождь.

Дождь изнурял и радовал: в плохую погоду не летали фашистские самолеты и можно было не бояться бомбежек. Но людей подстерегала другая беда… Когда Анна Ивановна поднялась на холм, она увидела в страхе разбегавшихся в стороны от дороги людей. Через минуту послышалась трескотня автоматов.

— Немцы! — крикнула Анна Ивановна и, не раздумывая, побежала к лесу. За ней, схватившись за руки, бежали Борис и Серик.

Оказалось, что на дорогу, по которой отходили эвакуированные, выскочила колонна немецких мотоциклистов. Фашисты даже не пытались выяснить, кто оказался перед ними: солдаты или мирные граждане. Они с ходу открыли огонь из автоматов по безоружным людям. Женщины и дети падали под пулями врагов. Уцелевшие спешили добежать до леса, который не раз уже спасал людей от смерти.

Перед самой кромкой леса Анна Ивановна задохнулась и стала.

— Бежим, мама! — кричал ей Борис, но она не могла выговорить ни слова.

Мальчики силой потащили ее к лесу. Выстрелы четко звенели в сыром воздухе, и людям казалось, что их обстреливают со всех сторон. Анна Ивановна очнулась только в лесу и не могла припомнить, как и когда они добрались сюда. Обессилевшая женщина села под деревом. У нее был приступ болезни сердца.

— Кто это стрелял, мама? — спросил Борис, когда Анна Ивановна пришла в себя.

— Враги, Боренька, немцы…

— Разве они так далеко ушли от границы? — Серик изумленно посмотрел на Анну Ивановну. — А как же наши? Как мой папа и все солдаты?

Что могла ответить на это Анна Ивановна? Она и сама не могла подумать до сегодняшнего дня, что немцы прорвутся в глубь советской территории. Но это было так. Там, на дороге, все еще слышалась стрельба. Даже в лес залетали пули.

Борис и Серик раздвинули ветки кустов и стали наблюдать за дорогой. Почти все уже скрылись в лесу, на поле и на дороге остались лежать убитые и раненые. Мотоциклисты не обращали на них никакого внимания. Ревя моторами и изредка постреливая по сторонам, они промчались по грязной дороге и вскоре скрылись за холмом.

— Это не наши солдаты, — тихо сказал Борис. — Это фашисты, мама.

Анна Ивановна смотрела на детей и впервые видела их необычно серьезные, даже строгие лица. «Фашисты настигли нас, — с горечью подумала Анна Ивановна. — Что же теперь будет?!.»

По лесу свистели вражеские пули.

Ночь Анна Ивановна провела с детьми в сыром и тихом лесу. Измученные дети спали под деревом; к утру тяжким, тревожным сном забылась и Анна Ивановна. После скудного завтрака Анна Ивановна объявила детям, что они пойдут в ее родное село.

— Что бы ни случилось, — сказала Анна Ивановна, — нам надо идти вперед. Может быть, скоро и выберемся из беды.