Малоун не любил, когда им манипулировали. Впрочем, Хенрик всегда действовал подобным образом. Чтобы что-то выведать, надо принимать правила игры.

Притормозив у открытых ворот, он осторожно проехал между двумя белыми коттеджами — проходом в Кристиангаде. Особняк был построен четыреста лет назад, в XVII веке, когда предок Торвальдсена догадался превратить тонны ничего не стоившего торфа в топливо для обжига фарфора. В XIX веке завод «Адельгейт» стал официальным поставщиком стеклянных изделий для датского королевского двора — и сохранил за собой почетную обязанность до нынешнего времени. Стекло Торвальдсенов славилось на всю Европу.

По травяной дорожке, окаймленной темными голыми деревьями, Малоун проехал к дому. Усадьба являла собой типичный образец датского барокко: трехэтажное кирпичное здание, отделанное песчаником и увенчанное грациозно изогнутой крышей. Одно крыло дома тянулось в глубь материка, другое смотрело в сторону моря. В окнах не было ни огонька. Что ж, ничего странного, ночь как-никак. А вот приоткрытая парадная дверь — уже из области удивительного…

Припарковав машину, Малоун вышел наружу и с пистолетом в руке осторожно двинулся вперед. Коллинз шел следом.

В теплом холле витал неприятный запах вареных помидоров и потухшей сигары, к которому Малоун — частый гость в особняке — за два года привык.

— Хенрик! — громко позвал хозяина Сэм Коллинз.

Малоун метнул на спутника испепеляющий взгляд и прошипел:

— Совсем рехнулся?

— Нужно предупредить, что мы здесь.

— Кого?

— Дверь ведь была открыта… — растерянно произнес молодой человек.

— Вот именно, — едва слышно процедил Малоун. — Так что помалкивай и держись сзади.

Бесшумно ступая по глянцево отшлифованным плитам холла, они перешли в соседний коридор и, миновав просторный зал, зимний сад и бильярдную, попали в кабинет, озаренный робким светом зимней луны.

Малоун ловко лавировал среди мебели, пробираясь к деревянному оружейному шкафу, где хранились по меньшей мере дюжина охотничьих ружей, несколько пистолетов, арбалет и три винтовки. Надо бы проверить, все ли на месте…

Кленовая дверца (дорогим кленом была отделана вся комната) с витражным стеклом была отворена.

Не хватало одной винтовки и двух ружей. Малоун взял любимое оружие Торвальдсена — револьвер «уэбли», из вороненой стали. Эту модель перестали выпускать в 1945 году. В нос ударил резкий запах масла. Малоун открыл барабан: все шесть патронов на месте. Торвальдсен всегда держал оружие заряженным.

Протянув револьвер Коллинзу, он почти беззвучно спросил:

— Пользоваться умеешь?

Тот кивнул.

Они выскользнули из комнаты через ближайшую дверь.