Глава 9. Как записать принца в няньки

Как и следовало ожидать, идею Рино Верховная жрица восприняла без особого энтузиазма, но отказывать третьему принцу в убежище не стала — равно как и раскрывать ему потайные ходы, ведущие из Храма в город.

Поздним вечером семнадцатого дня Рыжего Пепла, когда я клевала носом на внеочередном бдении в приемном зале Храма, пытаясь смириться с мыслью, что нормально поспать мне не светит, в главные двери вошел посетитель. Ну, то есть попытался войти: о существовании защитного тканевого полога он до сих пор периодически забывал, а потому уверенно вписался в него всем телом и еще несколько минут барахтался, силясь выпутаться и добраться-таки до приемного зала.

Мне бы следовало тактично промолчать — ну, не привык человек к пепельным ветрам, в столице-то их не бывает и силикатоза никто не опасается! — но привычки оказались сильнее воспитания, и я брякнула стандартную фразу, заготовленную для подобных ситуаций:

— Одерни полог, прихожанин, ибо суетность внешнего мира должна быть оставлена за ним, — и так же, на условных рефлексах, указала взглядом на сосуд для пожертвований.

К чести принца, он ничем не дал понять, что думает о подобной показухе и конкретно об этом пологе, а также куда его следует засунуть вместе с залепленными пеплом защитными очками. Вместо этого Его Высочество стащил маску, продемонстрировав изумительно постную физиономию, кивнул и, старательно ссутулившись, покорно высыпал свое пожертвование в сосуд. Я покосилась на небольшое зеркальце на потолке аккурат над ним — и быстро сделала вид, что неблаговоспитанно зеваю, а вовсе не уронила челюсть.

Кажется, вопрос насчет восстановления Храма после пожара уже решен без согласования с Нальмой — хотя я что-то с трудом представляю, где он раскопал такую сумму и как не побоялся тащиться с ней через полгорода!

Его Высочество в ответ изобразил, что не заметил моего замешательства; подойдя к алтарю, положил на ритуальные весы роскошное черное перо с зеленым отливом (о, Равновесие, я бы многое отдала, чтобы посмотреть, как капитан ищеек на пару со вторым Эльданной Ирейи ловили петуха и обдирали его хвост!) и наивно попытался выровнять чаши прикосновением. Будь это кто-то другой, я бы не преминула прочитать проповедь о всевидящих высших силах, но тут уж пришлось сразу нажать на педаль.

— Решение ясно, — привычно сказала я и поднялась. — Следуй за мной.

На мое место тихо скользнула Тилла, проводившая незнакомого мужчину заинтересованным взглядом. Кажется, принц это заметил: его лицо окончательно окаменело, спина неестественно выпрямилась, и во внутренние помещения Его Высочество рванул с недостойной поспешностью, как будто его там спасение ждало, а не еще несколько десятков любопытствующих жриц, и чуть не забыл перо на весах, но вовремя спохватился и вручил его мне. Делать этого тоже не полагалось, но я предпочла снова промолчать и показать дорогу к залам для сна: перья традиционно приносили те, кому так долго снились кошмары, что приходилось идти за помощью в Храм; появление еще одного красноглазого прихожанина никого не должно было удивить, а когда он там вышел, выспавшись, и вышел ли вообще…

— Вам выделили келью на нижнем уровне, — сказала я, когда мы прошли первый звукоизоляционный барьер в зале для сна. — Туда ведут только потайные ходы, я покажу один из них. — И, приветливо кивнув дежурной по залу сестре, отдернула одну из стеновых драпировок, за которой обнаружился большой камин, засыпанный давно остывшими углями. По прямому назначению его использовали после самых сильных извержений, когда на острове неделями царила пепельная ночь и наступали заморозки, — потому своевременной чисткой зачастую пренебрегали, за что и пришлось бы краснеть, не будь принц уже достаточно затрапезным, чтобы туда лезть.

Я взяла кочергу и сунула в дымоход, нашаривая нужный камень. Можно было не заморачиваться и просто надавить на него телекинезом, но после недавних подвигов мне и думать о магии не хотелось.

— Сестра Мира, я верно понимаю, что об этом ходе осведомлен весь Храм? — поинтересовался Его Высочество.

Я молча кивнула. Особого секрета и впрямь не было: кочерга вся захватанная, а угли уже пылью покрылись, — тут бы кто угодно догадался! Но прихожане видели этот камин, только когда его разжигали и отодвигали занавесь, и в остальное время за нее никто из посторонних не совался, — а скрыть от дорогих сестер единственного мужчину в Храме нечего и пытаться. Вот не пускать его в потайные ходы, которыми пользовалась сама Верховная и ее приближенные, — можно и даже нужно.