А что еще против нас, размышлял далее Панин, и что за? Хорошо, что в России теперь есть Конституционный Суд, а в мире Организация Объединенных Наций, но нам-то что за дело? Знаем мы слишком много, и нельзя нас в этот Конституционный Суд, как и во все прочие допускать, нет нам туда дороги. В былые советские времена родного мира, мягкого, не сталинского периода, была бы нам прямая и ровная дорога в сумасшедший дом: ковры красные расстелены и двери с музыкой нараспашку. Но канули безвозвратно те благие годы, когда правил… Загадка на эрудицию. Брови черные, густые, речи длинные, пустые? Теперь таких опасных людей, как Панин, тех, кто много знает, но контролю не поддается – отстреливают. Впрочем, как и во все остальные времена, что это мы в самообман и идеализацию ударились?
Что еще против нас? Все то же. Большие вертикально подчиненные организации, охраняющие стабильность и порядок в мире. Сцена другая – статисты прежние. Ну и, конечно, плохо, что отступать уже некуда. Да и зрителей в зале нет, не перед кем куражиться.
Так что бежим дальше, смело бежим. И поскольку будущее неизвестно, то любое направление изотропно.
69. Совсем чужие моря
Однажды, после первой бутылки пятизвездочного армянского коньяка, Баженов внезапно вспомнил о том, что его волновало после встречи с Колокололовым.
– Кстати, товарищ капитан третьего ранга, – сказал лже-Скрипов, покосившись на свой собственный сверкающий погон (за столиком с офицерами восседали две дамы, потому он тщательно следил за формой одежды), – вы так и не рассказали, как вы добрались вплавь до Кавказа.
– А откуда? – поинтересовалась Вероника.
– От Тасмании, – пояснил Баженов, любуясь своей возлюбленной.
– Это где? – спросила возлюбленная.
– Возле Австралии, на юге, – со знанием дела выдал географические данные Баженов-Скрипов.
– Как интересно, – округлила глаза Вероника, – и вы правда добрались оттуда вплавь?
– Да нет, – смутился Маклай Колокололов, – по воде я добрался только до равнины Налларбор. Снесло течением. А вплавь совсем мало, километров десять-двадцать.
– Но ведь до Австралии гораздо дальше? – удивился Баженов разочарованно – ему уже несколько раз снились сны-эпопеи о героическом плавании Маклая, только он их плохо запоминал.
– Так ведь поначалу я двигался на танке, – пояснил адмиралу капитан третьего ранга.
– На танке? – выпучил глаза Баженов. – Под водой? Ах да, вы же подводник.
– Да нет, я по образованию торпедист, – отмахнулся Колокололов, – но чем, по большому счету, танк отличается от торпеды?
– Он, наверное, больше? – предположил лже-Скрипов.
– Само собой, однако главное, что у него гусеницы заместо винта.
– Правда? – снова почувствовал моральное превосходство физиков над лириками Баженов.
– Кроме того, это был плавающий танк, – объяснился для верности Колокололов.