– Он у-у-упал в снег…. Только в снег, который увозили с территории на грузовике. И еще он сказал, что я жирная!

Малышка совсем поникла. И я не знала, что ее огорчило больше. Потеря телефона или глупость, сказанная барским сынком.

– Девочка моя! Он просто не знал, чем тебя обидеть. А на «жирная» обижаются все девочки, которые себя не ценят, даже если у них вообще кожа да кости. А кто ценит, того невозможно обидеть. И я не понимаю, как ты могла вообще это воспринять на свой счет? Ты же у меня умница! И к счастью, совершенно замечательный ребенок.

Я утешала свое сокровище, а у самой слезы навернулись на глаза. Мало того, что сейчас каждая копейка на счету, так еще и телефон придется новый покупать. Без него никак. И на личной жизни тоже можно поставить жирный и толстый крест. Вот так уверен в том, что через неделю приедет человек, который перевернул вверх дном мою душу, и все у нас будет хорошо, а оно вот... Все пропало...

Теперь он не сможет даже позвонить…

Сама я, разумеется, ему бы не позвонила… Во всяком случае, без крайней нужды – типа вопроса жизни и смерти. А просить у него пристанища – это точно не тот случай. Еще подумает, что я специально уволилась, чтоб упасть ему на шею и привязать к себе чувством жалости!

Но надо было срочно что-то решать. То, что предложение Липецкого было настоящей мышеловкой, я уже поняла. И еще он хочет, чтобы моя девочка была с этим маленьким упырем? Ни за что!

– Солнышко! У нас неожиданно изменились обстоятельства, и мы уезжаем. Так что беги в комнату и собирай то, без чего не сможешь обойтись. Самое-самое ценное!

От такой новости слезы моментально высохли у дочки на глазах, и она, не моргая, уставилась на меня. Несколько секунд молчала, а потом тихо спросила:

– Мам, случилось что-то плохое?

Сердце кольнуло острой болью вины. Опять я дергаю ребенка, вырываю из устоявшейся жизни, в которой ей довольно комфортно. Природа, общение с детворой, которой здесь в избытке. И снова мы бежим в неизвестность, а я должна улыбаться и уверять малышку, что у меня есть продуманный до мелочей план.

И я улыбаюсь, едва не стискивая зубы.

– Ладушка! Если все здоровы и живы, значит, повода говорить, что случилось что-то плохое, нет. Просто мы уезжаем. К тому же этот противный Данечка здесь остается здесь на все каникулы. Боюсь, он будет за тобой бегать. Он из тех людей, которые ищут более слабого, чтоб над ним поиздеваться.

– Но я же не слабая! Просто я сильно за телефон переживала и растерялась. А так бы я ему в нос двинула, – воинственно сжав кулачки, насупилась Ладушка.

Вот и еще один повод бежать. Уверять, что давать сдачи – это не для девочек, не поверит. А объяснять, что с богачами связываться нельзя, иначе, в лучшем случае, по судам затаскают, значит, уже сейчас поселить сомнение в справедливом устройстве мира. Я к этому пока не готова. Мы читаем сказки и книги, где добро торжествует над злом.

– Давай все же учиться давать отпор словами, причем очень вежливыми, но обидными. А пока беги собираться! – С тяжелым сердцем я поцеловала в макушку дочку и пошла в бухгалтерию, мучительно соображая, как быть дальше. Без интернета я даже комнатушку не сниму. А таскаться туда –сюда с чемоданами и с ребенком на руках – это вообще не вариант. И жалко было до чертиков того, что сейчас мы просто не сможем унести. Какой бы спартанский образ жизни мы не вели, но вещи у нас прибавлялись…