Взяв бумагу, я почти на автопилоте вышла из кабинета. И сразу натолкнулась на заплаканную Ладушку. Сердце рванулось вниз, и мгновенно мои переживания насчет Липецкого и увольнения исчезли, отошли куда-то на задний план. Их заменил животный страх за своего ребенка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Солнышко мое! Что случилось?!

– Ма-а-а-м.., – всхлипывая, начала было объяснять дочка, но тут же снова разразилась плачем.

– У тебя ничего не болит? – сразу подумала о плохом и заполошенно принялась ощупывать свою девочку.

Но она отрицательно помотала головой и уткнулась мне в живот.

– Мам, ты меня не перестанешь любить? – икая, спросила малышка.

Я облегченно выдохнула. Если ничего не болит, значит, все остальное не так страшно.

– Что тебе в голову взбрело, глупенькая ты моя? Разве я могу тебя разлюбить?

Я прижала ее к себе, а потом поцеловала зареванное личико.

– Рассказывай, что случилось.

– Катастрофа случилась. Даже две, – шмыгая носом, ответила малышка.

Скорей три. Я усмехнулась про себя. Прямо катастрофический день.

– Давай тогда их разруливать. Иначе мы под ними закопаемся, – я вздохнула и попыталась успокаивающе улыбнуться.

– Их не разрулишь, – ее губы опять дрогнули, а за ними и мое сердце.

– Девочка моя! – усилием воли я взяла себя в руки, чтоб своей растерянностью не пугать ребенка еще больше. – Запомни. Нет безвыходных положений. И нет ничего такого, что нельзя рассказывать маме. Давай выкладывай, что случилось.

Мое показное спокойствие передалось Ладушке, и она тихо начала:

– Мне надоело с Сергеем развлекать детей и я пошла почитать. А ты телефон забыла. И я взяла его, чтоб поиграть немного. Пошла к тебе в зал, чтоб спросить разрешения, а баба Зина сказала, что ты здесь. Тогда я села на подоконник и уткнулась в «кристаллики». Я не заметила, как этот противный Данечка подошел. «Дай гляну, что это у тебя за рухлядь!» Он выхватил телефон, заржал так мерзко. Я потребовала отдать, а он отскочил от меня. А потом, когда я слезла с подоконника, чтоб догнать его, он открыл форточку. Потом мерзко засмеялся: «Сбегай, растряси жирок!» И выбросил его!

Дочь опять всхлипнула.

– Ну, маленькая моя! Не плачь! Телефон не иголка. Сейчас пойдем и найдем. Надеюсь, он упал в снег и не разбился.

Дочь отрицательно помотала головой и жалобно посмотрела на меня.