Зайцев заиграл и тихонько запел:

  "Набегают волны синие, зеленые - нет, синие,

  Как хамелеонов миллионы, цвет меняя на ходу".

  - О чем эта песня?

  Зайцев вздрогнул, обернулся, впрочем, не прекращая играть. За спиной стояла Мейбл. "Как это она так подкралась?"

  - О необязательности на Земле каждого конкретного индивида.

  Мейбл присела рядом с ним.

  - Да, Виктор..., - голос Мейбл как обычно напоминал Зайцеву то ли о болезни, то ли о посткоитальной слабости, - Я заметила, что Вы не такой как Энтони или Дьюи.

  "Одного - по имени, другого - по фамилии. Любопытно." - подумал Зайцев.

  - Я вот тут много думала, как Вас с Кристофером Льюисом забыли на станции. Наверно, это очень страшно - вот так оказаться в космосе, покинутыми всеми. И смотреть, как надежды на возвращение все призрачней.

  - Я думаю, Мейбл, - сказал Зайцев, перебирая струны, - оставшимся на Земле пришлось не намного веселее.

  Мейбл согласно вздохнула и подсела ближе.

  - Вы так много пережили с Китом Льюисом. Наверно, скучаете по нему?

  Зайцев задумчиво улыбнулся.

  - Знаете, Мейбл. Некоторые люди навсегда остаются с нами. Живы они или нет. Льюис - часть меня.

  - Часть Вас? - Мейбл побледнела.

  - Разумеется, не в том смысле, в каком сейчас миллиарды людей - часть Пана, - поспешно добавил Зайцев.

  Мейбл встала.

  - Я пойду, пожалуй. Спасибо за интересную беседу.

  "С ней разговаривать - как по минному полю ходить" - подумал Зайцев, глядя на удаляющуюся фигуру женщины, - "Однако, она на меня запала". Он только не знал пока, хорошо это или плохо. "Подумаю об этом позже".