ГЛАВА 7.

  Зайцев оглядел берег. Очертания валунов и границы воды и песка неспешно и приятно расплывались, краски блекли. Начинались короткие южные сумерки после не слишком утомительного дня - сегодня расписание ограничивалось кабинетными занятиями по астрономии, геофизике и астронавигации. Зайцев сидел на своем любимом камне, создающем иллюзию уединения, и держал в руках гитару.

  Инструмент ему достался как приложение к сиреневому домику, где Зайцев провел несколько больше времени, чем хотел. Гитара оказалось единственной компенсацией за бесцельно прожитые годы.

  Зайцев крепко обхватил ладонью гриф и сыграл первые аккорды "Скажите, девушки, подружке вашей".

  - Добрый вечер! Проповедуете камням?

  Зайцев, не переставая играть, пожал плечами. Неслышно подошедший улыбающийся Стивенс присел перед ним на корточки. Зайцев подумал, как глупо эта сцена выглядит со стороны - как будто бортинженер собирается дать ему конфетку и погладить по голове.

  - Вы сегодня не пошли на веранду. Почему?

  Зайцев вздохнул и заиграл "Вернись в Сорренто".

  - При всей регулярности наших посиделок для меня главная их прелесть, что на них можно не ходить. Отчего Вас так беспокоит нормальное желание человека уединиться?

  Стивенс развел руками.

  - Но нам придется провести в небольшом замкнутом пространстве несколько десятков лет! Если Вы так тяготитесь нашим обществом, что же будет в космосе?

  Зайцев перешел на "Не уходи, побудь со мною".

  - Знаете, Энтони, я за свою жизнь выяснил, что могу без проблем приспособиться и даже привыкнуть к самым неприятным обстоятельствам. Но я не испытываю никакого желания эти обстоятельства приближать без всякой надобности.

  - Вы хотите, сказать, мое общество Вам неприятно?

  "Мама, он меня сукой назвал!" - подумал Зайцев.

  - Да? - сказал он, - Я прослушал, что Вы сказали.

  - Ничего, Виктор, - грустно ответил Стивенс, - Не буду Вам мешать.