426
I, 337, 340, 342.
427
Зап. Смирновой, I, 147.
428
См. Черняева «А.С. Пушкин как любитель античного мира и переводчик древнеклассических поэтов». Каз., 1899. Анненков. Пушкин, Материалы, 69 признает, что «большая часть антологических стихотворений Пушкина навеяна чтением Андре Шенье, но есть между обоими поэтами и существенная разница» (мера и изящество, «тонкий психологический анализ»). Ср. Б. Никольская. Поэт и читатель в лирике Пушкина, стр. 39.
429
Зап. Смирновой, I, 152. Ср. V, 43: «Поэт, напитанный древностью, коего даже недостатки проистекают из желания дать французскому языку формы греческого стихосложения».
430
Несколько точнее оно в черновике письма 1823 г.: «Он истинный грек… C’est un imitateur savant», но рядом и с этими словами читаем: «От него так и пахнет Феокритом и Анфологиею». Пушкин забыл, что А. Шенье своим пристрастием к античной древности и ее созданиям примыкал к родным ему поэтам XVIII и даже XVI вв. и в этом отношении внес мало новизны: он только имел более вкуса, таланта и лучше писал в античном стиле. Но А. Шенье подобно Ронсару смешивал безразлично все произведения древности, подражал подражателям, не был поэтом свободных порывов вдохновения, а был по преимуществу поэтом ученого мозаического мастерства, и о чистом элленизме у него не может быть и речи: этот хороший ученик древних был также истинным сыном XVIII в.
431
См. то же письмо: VII, 56. В поэзии Шенье были уже некоторые ноты, предвещавшие поэзию Ламартина, Гюго и Альфреда де Мюссэ.
432
I, 258–260: «К Овидию».
433
VII, 56.
434
I, 342 и 338.
435
Когда Васильчиков доложил в 1821 г. Александру I об обширном политическом заговоре, император долго был безмолвен и затем, после глубокого раздумья, сказал: «Дорогой Васильчиков, вы, который находитесь на моей службе с начала моего царствования, вы знаете, что я разделял и поощрял эти иллюзии и заблуждения… Не мне карать!..»