– Значит, он проделал это заранее, – упрямо дергает головой маг.
– Ран, не дури, – девушка смотрит на своего приятеля так, словно сомневается в его рассудке. – Это же один из трех основных боссов острова. Откуда у Горада такая сила?
– Тренировался! – рявкает Ранилак. – Да откуда я знаю! Задницей чую, что это его проделки. Помнишь Некронуса? Он эту тварь тоже заранее подчинил. Предусмотрительный, гад.
– Там пока неизвестно, кто и кого подчинил, – спокойным тоном вмешивается Марана, она стоит рядом тихо, как мышь, немудрено и вовсе забыть о её существовании. – И кто тогда открыл портал, из-за которого погиб Команч, если Горад всё это время тащил за собой Могильщика?
Ранилак не находится с ответом. Я киваю. И впрямь, даже Гораду не разорваться, чтобы действовать в двух местах сразу. Прямо как сейчас не разорваться Хорке между обоими боссами, Могильщиком и приближающимся Ледяным Мастером. Мы многого не знаем, и вряд ли узнаем.
– Может, чёрный портал сработал также, как эти чёртовы паки, что постоянно лезли из земли, как грибы после дождя, – размышляю я вслух. – Спонтанно?
Перевозбужденная от всего, что происходит вокруг, Фурия мечется среди нас неуправляемой ракетой, того и гляди кого-нибудь собьет ненароком. Иногда останавливается, яростно смотрит на Семя, ясно выражая всем своим видом жгучее желание порвать эту дрянь лапами и клыками, но мой мысленный окрик снова отправляет дикошу на нервную пробежку.
Шабл со свитой наконец добирается до нас, «черепа» молча выстраиваются вокруг редкой цепью. По их недовольному виду, и по тому, как они косятся то на нас, то в сторону схватки Видящего с Могильщиком, несложно догадаться, где бы они сейчас предпочли оказаться, вместо того, чтобы выполнять роль нянек. Я тоже хотел бы там оказаться, но наши желания не всегда соответствуют реальному положению дел. Потерпят.
В следующую секунду нам всем становится не до отвлеченных мыслей.
Могильщик применяет что-то новенькое – по крайней мере, новенькое для меня, ведь раньше мне не приходилось сталкиваться конкретно с этим боссом.
Сначала звук почти неслышен. Тихий шелест стелется над землей, исчезая среди камней и впадин, взлетает невидимыми крыльями над взгорками. А затем скачком превращается в угрожающее шипение, будто тысячи змей одновременно открывают пасть. Шершавый как точильный брусок звук накатывает ощутимо упругой волной, проходит дрожью сквозь наши тела и уносится вдаль.
На наших глазах местность начинает радикально меняться.
Пятна серого как пепел тумана в считанные мгновения проявляются на всей территории равнины, каждое диаметром в два-три десятка метров. Они прорываются словно гнойники на зачумленом теле погибшего титана. В этих пятнах возникает угрожающее шевеление, всё отчетливее мелькают многочисленные когтистые конечности. А затем из них начинают валить мертвяки. Призраки, зомби, скелеты. Привычный набор. Вот только на этот раз их чертовски много. Они прут десятками из каждого пятна, а пятен – сотни. Материализуются, восстают из небытия и ручейками, сливаясь в полноводную реку из желтых костей и гниющей плоти, текут в сторону рейда Хорки Умного, размахивая дубинками, ржавыми мечами и полосуя когтями воздух, моментально отравленный всё более сгущающейся вонью трупного яда.
Любое сражение с боссом делится на несколько последовательных стадий, это аксиома. Видимо, это и есть вторая стадия, когда покоцанный на треть жизни босс на помощь вызывает свое воинство, а значит, Хорка оказался сильнее противника… Увы, сильнее лишь на первом этапе, так что радоваться пока нечему.
Сдерживая поступающую тошноту от забивающей дыхание чудовищной вони, смотрю на эту волну из костей, гниющего мяса и некротической материи, вполне способную похоронить рейд лишь одной своей массой. И не представляю, как её можно остановить. Хорка не выстоит. Его бойцы гибнут. И рейд уже тает. Тает быстрее, чем кажется на взгляд, счетчик Списка Мертвых крутится как сумасшедшая белка в колесе, принимая пополнение.
Резко оборачиваюсь на угрожающий звук, одновременно выхватывая меч, но «черепа» уже ввязались в бой, пока им не требуется моя помощь. Не все мертвяки сагрились на Хорку Видящего. Несколько групп оказались к нам достаточно близко, чтобы заинтересоваться нашей тесной компанией и отправиться выяснять, можно ли нас схарчить.
Как обычно, Шабл не экономит усилий. Впрочем, он никогда и не устает. Лупит гигантским молотом по ближайшему скелету, с хрустом разбрызгивая его кости как стекло, бьёт стальным сапогом в колено следующему зомби, ломая конечность как спичку, хватает за горло вспыхивающей пламенем лапой подвернувшегося призрака и его полупрозрачная шея вспыхивает огнём, отделяя башку от тела. Такое ощущение, что дай минотавру волю, он и сам справится со всей сворой. Но никто не желает оставаться в стороне, когда бой уже рядом. Мор Блеск Молнии не отстает, сверкающий змейками молний меч орка описывает вокруг него замысловатую дугу и куски вражеских тел летят градом, а трупы, теперь уже гарантированные, валятся, как колосья пшеницы под серпом жнеца.
О как, и линарец здесь!
Выхватываю взглядом из гущи сражения, как блестящая ртутью гибкая четырехрукая фигура мелькает возле пышущей огнём суккубы, с каждым взмахом трезубца уничтожая очередную нежить. Рист присматривает за Мараной, но та и сама прекрасна в контролируемом гневе. Длинные волосы развеваются вокруг головы тёмным водопадом, рога сыпят разноцветными искрами, кончики когтей на вскинутых руках тоже начинают искриться. Магическая Сфера над её плечом вспыхивает на долю секунды и два десятка мертвяков с ног до головы охватывает дышащее адским жаром пламя, секунду спустя они опадают жирным пеплом. Этих врагов ей не заворожить, но магия мастера иллюзий способна быть не только разносторонней, но и вполне вещественной как раз для таких случаев.
Среди всего этого бедлама как угорелая носится Фурия, играя в свою любимую игру. Дикоше сложнее, чем «черепам», её уровень всё же низковат для пятидесятников, но она справляется с трудностями по-своему, причём даже без режима Метаморф. Взрывная атака прекрасно дополняется Давилкой, и на моих глазах увернувшись от палицы особенно шустрого зомби, Фурия одним ударом превращает его в разлетающиеся ошметки плоти.