– Не-не-не, братец Зуб, – вмешивается в разговор Михонариум с чуть смущенной усмешкой, словно он в чём-то виноват. – У них это проделывал Горад. Но что именно он делал – никто не знает. Скрытный засранец. Наверняка тогда уже планировал поиметь свой клан.

– Опять этот несносный Горад! – с кислым выражением на лице вздыхает Алия.

– Точно, – резко кивает Ранилак. – В каждой дырке затычка, едрит его за ногу!

Я не поддерживаю бессмысленный разговор. Народ просто выпускает пар. Взгляд возвращается к проклятому Семени в защитной оболочке. Что-то мне это напоминает. Какая-то подсознательная мысль, которую никак не удается схватить за кончик, заставляет присмотреться к «ананасу» внимательнее. Минуточку… У Хорки – огромный жизненный опыт, и в данном случае это проблема, многие вещи он мог уже просто забыть за давностью. Я же все еще новичок в этом мире по большему счету, а потому, кажется, вижу упущенную аналогию. Даже странно, что главный дрессировщик форта Ворг Вялый тоже пропустил этот момент, хотя каждый день сталкивается с такими вещами при работе в своем Питомнике. Что ж, мы ничего не теряем, если я попробую, а на говорильню времени уже точно нет.

– Так, ждите здесь, есть одна мысль…

Срываюсь и бегу к Семени.

Фурия моментально пристраивается рядом неторопливой трусцой, мягкая поступь её лап почти не слышна. Пробежка немного снижает её раздражение от необходимости торчать на месте.

Для приручения питомцев в начальной локации требовалась кровь, иначе ничего не выходило. Так? Катализатор для необходимой реакции. И не просто кровь, а кровь хозяина. То есть существа разумного. Это значит, что обычного животного для жертвы может оказаться недостаточно. Не знаю, почему сейчас вспомнилось именно это, но, видимо, потому что в критические моменты интуиция обостряется. А сейчас самый что ни на есть критический момент.

Все молчат, только разговорчивый Ранилак вполне ожидаемо не может удержаться:

Ты что творишь, Зуб?

Доверяюсь интуиции. Не отвлекай.

Встаю рядом с Семенем, выхватываю кинжал и чиркаю по левой ладони. Не обращая внимания на боль, вытягиваю брызнувшую кровью руку. Разве это боль – так, ерунда. Печать Алана жжет гораздо сильнее, вот как раз начинает просыпаться, не нравится ей столь близкое соседство с Семенем. Да и кому понравится. Разве что тварям, принадлежащим к Стихии Смерти, всем остальным жизнь дорога. Затихшая и скрюченная агонией тушка корнееда выглядит так, словно обнимает связанными лапами черный «ананас». Кровь, все еще продолжая капать из рассеченного горла зверька, щедро пропитывает всю почву под Семенем, но уже ясно, что толку от этого мало.

Фурия обеспокоенно нарезает широкие круги рядом, утробно ворчит что-то на своём кошачьем языке, не одобряя выходки хозяина. Терпи, лохматая.

Частые алые капли с тихими шлепками падают на скорлупу, образуя густую кляксу с потёками на выпуклой поверхности. Уже начинаю думать, что всё-таки ошибся и придётся несолоно хлебавши возвращаться к своим, как скорлупа начинает растворяться. Как тонкий слой льда под палящими лучами солнца. Есть контакт! Кровь в считанные секунды погружается сквозь скорлупу, достигает чёрной шершавой поверхности самого Семени и чёрное яйцевидное тело вздрагивает, словно живое, жадно впитывая всё до капли. Плотно покрывающие его поверхность чешуйки начинают шевелиться. Чувствую небывалое воодушевление. Я молодец. Да-да, сам себя не похвалишь… Но ведь заслуженно.

Отдаю приказ остальным носителям повторить кровопускание, – деловито сообщает в чат Хорка, не спуская с меня глаз. – Придётся сделать это на бегу, нельзя терять время.

Высадка уже произошла?

Вместо ответа он бросает мне допуск в личный командный канал высшего приоритета и миникарта открывает весь Остров Мертвецов, где точки курьеров горят по краям синими огоньками, а намеченные точки для размещения Семян Древа тлеют жёлтыми. Судя по масштабу, курьеры вот-вот остановятся. Отлично, дело движется.

Но у меня пока свои заботы.

Никогда бы не подумал, что возникнет ситуация, когда регенерация будет работать против меня. Рейдовые усиления – это нечто. Чистое ровное рассечение закрывается слишком быстро, приходится резать ладонь снова. И снова. И снова, чёрт побери. Не слишком приятный процесс, но иногда приходиться примерять на себя шкуру мазохиста. Чешуйки уже топорщатся, тянутся от Семени в сторону капающего источника жизни, словно голодные рты птенцов. Правда, многовато «птенчиков» для любого гнезда, и выглядит это жутковато. А может, жутковато вовсе не от этого, а от просыпающейся ауры Семени, угнетающе действующей на сознание. Любопытно. В логах дебаффа еще нет, но его приближение уже чувствуется. Ага, кажется, Семя немного увеличилось в размерах. Чёрт, слишком медленно!

Поднимаю голову, чтобы глянуть в сторону своих, и вижу, они уже рядом. Справа возникает Ранилак, а чуть левее пристраивается Алия, положив своё ненаглядное копьё на почву, чтобы освободить руки. Они оба без лишних слов достают кинжалы. Ранилак, морщась, проводит лезвием по ладони и выставляет руку. Алия колеблется, но лишь секунду, затем её кинжал тоже впивается в плоть хозяйки. Девушка вздрагивает. За их спинами в трёх шагах виднеется Марана, тоже не оставшаяся в стороне. Присматривает за нашей безопасностью. Её кровь тоже может пригодиться, но пока нам и втроём тут тесновато, а роль охранницы подходит суккубе как нельзя лучше.