– А. Ты пришёл. – тяжело вздохнув сказала Светлана. – Да вот, перебирала старые фотографии, вспомнилось детство, деревня, бабушка с дедушкой вот и взгрустнулось. После их кончины мы ведь так туда больше и не ездили.

– Да. Лет семь, наверное, уже небыли.

– Восемь, дорогой, восемь. Кирюше всего два года было, когда они умерли. После похорон мы в деревню больше не приезжали.

– Наверное домик совсем развалился за эти годы. Трудно будет найти на него покупателя.

Светлана охнула, уткнулась лицом в ладони и зарыдала в голос. Сергей на силу успокоил жену, приласкал поникшего сына, и отправился в кабинет поработать над документами, но хоть он и подбадривал себя скорым отъездом в Америку, новыми перспективами и широкими возможностями для себя и сына, но от слез жены на душе остался очень неприятный осадок.

Последний рабочий день перед отпуском, для Астахова, тянулся так медленно, что уже к часу дня он просто не находил себе места. Операций на сегодня запланировано не было, все бумаги и документы подписаны, инструкции розданы, еще каких-то полчаса ожидания и все. Заслуженный отдых, плавно перетекающий в отбытие за океан. Сергей достал договор с Бостонской клиникой и в очередной раз принялся его изучать. Вдруг, без всякого предупреждения в кабинет скорее вбежал, чем вошел взъерошенный Шилов.

– Уф. Наконец-то я до тебя добрался – опускаясь в кресло на против сказал Михаил. Не обращая внимания на недовольное лицо Астахова, он открыл портфель, достал оттуда экземпляр договора, и протянул через стол – Сергей, я очень спешу поэтому давай так. Ты подпиши, а потом, уже во время отпуска, изучай его сколько хочешь. Даю честное слово, что твои права нисколько не пострадали. Наоборот я оставил твою долю в размере 50%, так что давай, Серега, не томи. Мне еще на другой конец города лететь.

Астахов взглянул на часы. Стрелка отсчитывала последние секунды рабочего времени. Взял, специально предназначенное для подписания таких документов, золотое перо «Паркер», занес над страницей и «Чужие сердца лечите, а свои губите» – вспыхнула в его мозгу фраза старушки. Он поднял глаза, встретился с хитрым, горящим алчным огнем, взглядом Шилова, вернул перо на место, спрятал документ в портфель, поднялся с места и протянул Михаилу руку: – Торопишься, говоришь? По большому счету я тоже спешу, а такие дела второпях не делаются. Сам знаешь. Поэтому поступим по-другому. Дома я все досконально изучу, обдумаю и через две недели пожалуйста, приезжай, забирай свой договор.

– Но Сергей! Ты же обещал, что подпишешь сегодня! – воскликнул Шилов, ошарашенно глядя на протянутую руку.

– Нужно было приехать хотя бы на час раньше. А сейчас, извини, меня ждут. – Не дожидаясь рукопожатия Астахов вышел из кабинета.

В предвкушении скорой встречи с малой родиной, где прошли её лучшие дни детства и юности, Светлана не находила себе места. Она по нескольку раз собирала и разбирала сумки, чтобы убедиться не забыла ли чего, а потом металась по квартире в поисках какой-нибудь мелочи. Радостный Кирилл старательно ей в этом помогал. За таким занятием их и застал Сергей.

– Светик, что здесь у вас за погром? – спросил он, перешагивая через стоящие у порога сумки.

– А, дорогой, привет. – выглянула из детской Светлана. – Ты очки Кирилла не видел?

– Какие очки?

– От солнца.

Астахов вошёл в комнату, подхватил на руки сына, и чмокнул жену в щеку: – Милая оставь очки в покое, вы основные вещи уложили?

– Да. Кажется, все взяла. Я сейчас еще раз проверю. – Светлана хотела выйти в коридор, но Сергей её удержал.

– Не стоит. Мы туда едем всего на три-четыре дня, не больше, поэтому ничего страшного если что-то и забудем. Сейчас возьму документы на дом, и в путь. Надеюсь к вечеру будем на месте.

После часа пробок, светофоров, плавящегося асфальта загородная трасса для семьи Астаховых показалась просто какой-то волшебной сказкой. Даже Сергей, глубоко убежденный что за МКАДом жизнь заканчивается, и тот выключил кондиционер, опустил стекло, вдохнул полной грудью пьянящий аромат скошенного сена, и не удержался от восторженного возгласа: – Хорошо то как!

Кирилл взобрался на колени матери, высунулся в окно, стараясь впитать в себя как можно больше всего вот этого нового, неизвестного ему, прекрасного мира