– Сынок, – выдохнула Тамара Михайловна и нежно прижала парня к груди.

– Здравствуй, мама, – тихо произнес он, гладя ее, слегка тронутые сединой, волосы. – Вот я и вернулся.

– Ну-ка, дайка, я на тебя посмотрю! – сказал счастливо улыбающаяся мать, тайком смахивая набежавшие слезы. Да что же мы все на пороге стоим, – вдруг спохватилась она. – Проходите скорей, а то всю квартиру выстудим.

– Светик, пока Леня раздевается, пошли на кухню, поможешь приготовить что-нибудь перекусить, – но, увидев в девичьих глазах немую мольбу, добавила. – Хотя нет, поухаживай здесь за ним, я сама.

– Леньчик! – счастливо промурлыкала Света, тесно прижимаясь к парню. – Как я соскучилась.

– Я тоже, милая, но еще больше я соскучился по вот этим домашним тапочкам.

– Вот как! – Света отстранилась и на ее лице отразилась напускная обида. – Ну и целуйся тогда со своими тапочками.

Она отвернулась и сделала шаг в направлении кухни.

– Постой, дурашка, – схватил он ее за руку. – Целовать я тебя хочу в тапочки… Эх! Я дома! – вдруг воскликнул Леня и, схватив Свету за талию, поднял высоко вверх.

– Пусти, уронишь, – испугалась девушка.

– Не уроню, мы так в армии танки поднимали.

– Зачем? – удивленно спросила Света, оказавшись на полу.

– Чтобы танкисту было лучше видно, куда стрелять.

– Дети! Чайник вскипел. Идите сюда, – раздался из кузни голос матери.

– Ну вот, я снова ребенок, – притворно вздохнул Леня, обняв девушку за талию, они отправились завтракать.

После шести часов вечера в квартиру Клиневских стали приходить гости. Кто просто забежал взглянуть на гвардии сержанта Леонида Геннадьевича, кто задерживался на пару-тройку минут, чтобы переброситься с вернувшимся солдатом несколькими фразами, а кто и присаживался за стол, чтобы выпить рюмку за здоровье матери, вырастившей такого сына. Леня сидел во главе стола, одной рукой обнимая Светлану, а в другой держал фужер с соком. После выпускного он так и не прикоснулся к спиртному. Много в этот вечер было произнесено теплых слов в его адрес, но на сердце лег один, короткий, очень проникновенный тост, сказанный его дедом, ветераном Великой Отечественной войны, Кавалером многих орденов и медалей. Он встал со своего места и, глядя на Леню своим цепким, колючим взглядом, громко сказал: «Я горжусь своим внуком!» После этих слов он в наступившей тишине выпил рюмку водки и пошел собираться домой. Леня вышел его провожать.

– Остался бы еще, дед! – пытались удержать его сын с матерью.

– Поздно уже, пора мне, – отговаривался тот, одевая пальто.

– Да какое поздно, девять часов всего.

– Это для вас детское время, а мне на боковую пора.