Ещё хуже превратиться в мясо. И от случайной смерти он не застрахован, ведь его противник будет сражаться в полную силу. Неро же сказал, что убивать противника не рекомендуется, но он не говорил, что этого не происходит. К тому же, он доверял словам Хуго. Тот чётко сказал, что в итоге толпа будет решать жить гладиатору или умереть. И отчего-то думалось, что именно так и будет. Не исключено, что хозяин лишь хотел успокоить новичков. После разговора с Жаном он подошёл к каждому своему «зелёному» гладиатору и провёл схожую беседу.

Вскоре ему удалось посмотреть на второй этап больших игр через прутья решетки. На арену выгнали толпу людей, после чего начался бой всех против всех. Как в одном известном произведении, в живых останется только один, если только толпа не сжалится над кем-то из проигравших.

Эльфы на зрительских трибунах бесновались. Словно футбольные фанаты, они вопили кричалки, свистели, топали, хлопали. В Колизее стоял громкий гул, от которого закладывало уши, а кровь стыла в жилах.

Приговорённые к смертельной битве с упоением резали друг друга, преследуя единственную цель — выжить любой ценой. В ход шли всевозможные уловки и подлые трюки. Кто-то кидался на всех подряд, кто-то объединялся в команды, чтобы по итогу вероломно напасть на своего напарника или биться с ним в паре до конца. Песок арены окрасился багровыми пятнами, что ещё больше заводило толпу.

Второй этап больших игр завершился. На арене наблюдалось кровавое побоище. Десятки окровавленных трупов лежали в ужасающих позах. И лишь три человека выжили: победитель и двое из тех, кто красивыми сражениями понравились толпе.

Распорядитель объявил перерыв. Зрители толпами рванули в уборные и скупать закуски и вино, которыми торговали вездесущие коробейники. Для благородных эльфов из личных лож и с первых рядов за едой бегали рабы. Остальная публика обходилась своими силами. И лишь самые верхние ряды, на которых расположились бедняки и рабы, почти не суетились.

Сердце Жана рухнуло в пятки. Он с ужасом наблюдал за тем, как рабы убирали трупы и посыпали песком кровавые пятна. Он замер сусликом и не сводил глаз с этого жуткого зрелища. В этот момент он принялся истово молиться о спасении. Ему хотелось оказаться отсюда как можно дальше. В душе теплилась надежда на то, что ему не придётся выходить на арену хотя бы в числе первых. Но судьба жестокая и любит ломать любые планы и надежды.

К нему подошёл Неро в сопровождении надзирателя, который принёс инвентарь.

— Одевайся, — распорядился хозяин.

Жан-Поль широко распахнул глаза при виде своего облачения. Никакими доспехами там и не пахло. Юбка с широкими кожаными полосами по бокам, сандалии и обмотки на голени, шлем и маленький круглый щит-парма — стандартная амуниция гопломаха.

Когда Кац оделся, Неро подтолкнул его в сторону арены.

— Ты выступаешь первым.

— Я? Первым? — рефлекторно он сделал шаг в направлении арены.

Выходить на неё предполагалось через решетчатую дверь, которую сторожили двое из десятка легионеров в полной амуниции, охраняющих закуток с гладиаторами.

— Не стой, — сурово сощурился Неро.

Его спутник положил ладонь на рукоять меча и сурово сдвинул брови.

— Но почему первым? — начал он медленно двигаться к двери на арену. Ноги предательски подкашивались, на тело навалилась слабость, против которой было бессильно зелье, наполнявшее тело силой.

— Новичков всегда выпускают первыми для разогрева толпы.

Надзиратель с угрозой на лице медленно потянул меч из ножен.

Испуганный Жан-Поль ускорился, после чего меч надзирателя с шорохом вернулся в ножны.