Пилот без промедления выполнил приказ, и огромный парящий космолет стал медленно спускаться на крышу. Розалин Росс, супруга Виктора и его верная соратница, несмотря ни на что. Виктор, вне всякого сомнения, понимал, что лишь ей было под силу привезти боевые корабли в самое пекло сражения ради него, и в этот самый миг на его ручном передатчике красовалась их свадебная фотография. Он смотрел на неё, и, казалось, в его глазах также можно было разглядеть легкий блеск подступающих слез. Для него эта битва была окончена, но не всем повезло так же. Основные силы Айков буквально смели правительственные кварталы и уже заканчивали с последними очагами сопротивления на северных окраинах верхнего и нижнего городов. Большая часть их истребителей разлетелась по округе, уничтожая приближающиеся военные подкрепления, и это позволило нескольким кораблям Республики пробиться к городу, чтобы эвакуировать уцелевших и раненых. В числе таких судов были и космолеты изодитов. Во главе с Карлосом Торресом несколько крупных десантных кораблей приземлились прямо у залива Бэттери-парка. Раненых полицейских и военных эвакуировали на подоспевший черный боевой корабль под управлением сержанта Ромаса. Плотным огнем силы подмоги оттеснили монстров и бросились вытаскивать выживших. В окружении верных бойцов Леди Грей, несмотря на ранение, всё ещё была полна решимости продолжать бой. Но в этом уже не было никакого смысла. Последний шанс спасти хоть кого-то упускать было попросту нельзя, и остатки «серых» жителей вместе с Бородачом Максом бросились к кораблям изодитов. Сержант полиции Эллис Уорен вместе со здоровяком Квином несли на плечах раненого Луиса в направлении корабля Ромаса. Их битва также была окончена, и оставалось лишь выбраться из этого ада как можно скорее.
Глава 57. Сибирь
Владимир Рогов, брат легата от Восточной Европы и Сибири Алексея Рогова, стоял в самом центре небольшого помещения, обшитого стальными листами и усеянного едва различимыми датчиками. Монотонный шум от систем вентиляции и раскаты служебных сирен заглушали практически все звуки извне. Облаченный в черные технологичные доспехи, он был похож на героя античных легенд. Его седая борода ярким контрастом оттеняла золотистые узоры брони. На голове красовался черный рифлёный шлем, а на столе покорно ожидало излюбленное орудие боя — огромный пневматический молот. Прямо напротив во весь рост располагалось внушительное зеркало, глядя в которое, Владимир заканчивал последние приготовления. Чуть поодаль на самом краю стола выделялась небольшая деревянная шкатулка. Несмотря на невзрачный вид, она то и дело привлекала к себе встревоженный блуждающий взгляд Владимира. Наконец, словно не выдержав, он сделал стремительное движение вперед и, раскрыв шкатулку, достал из неё небольшое золотое украшение в форме кулона. На изделии в виде сердца красовалась фотография молодых родителей, исполненных счастья безмятежной молодости. Владимир на секунду замер. Его мысли окутала густая пелена воспоминаний прошлого, давно забытых и, казалось, безнадежно утерянных. Перед глазами проносились образы той роковой ночи, когда он в последний раз видел своего отца. Дождливый вечер. Совсем ещё юный Владимир, увлеченно играющий в своей комнате маленькими оловянными солдатиками, и шум… Шум, который то и дело доносился из дальнего конца коридора. Голоса были едва различимы, но он определенно их знал — голос брата и… отца. С волнением и боязнью ошибиться мальчик замер в ожидании появления незнакомца, и мгновение спустя в проходе комнаты появился его отец. В промокшем насквозь плаще он неспешно прошел в комнату сына и подозвал мальчика к себе. Опустившись перед ним на колени, мужчина что есть силы прижал его к себе, словно растворяясь в этих крепких мужских объятиях.
— Папочка! — с радостью и едва не плача, повторял ребенок.
— Малыш мой… — с трудом сдерживая слезы, реагировал мужчина. Секунду спустя, собравшись с мыслями, он наконец перешел к делу: — Малыш, послушай… Прошу, я… Я должен уйти.
— Но зачем? Пап, не надо! — мальчик бурно реагировал на слова родителя.
— Я, я вернусь, правда, но… Но мне нужна твоя помощь, сынок. Ты мне поможешь?
— Конечно! — молниеносно реагировал сын.
Отец улыбнулся и с чувством удовлетворения продолжил:
— Твой братик, Леша, он… Он не такой, как ты. Он будет взрослеть медленнее. Будет лишен твоего опыта и мудрости. А мир будет против него, и одному ему не справиться. Ему нужна помощь. Нужна защита, но… Кто, кто защитит его?
— Я, я, пап! — тут же выкрикнул Володя. — Я буду защищать Лешу!
— Нет, нет, ну что ты, малыш, ты и сам ещё маленький, ты не справишься, — пытаясь раззадорить мальчишку, возражал отец.
— Я справлюсь, пап! Справлюсь, правда, обещаю! Я буду защищать Лешу!
Мужчина смотрел в полные решимости глаза ребенка и будто тонул в них, переполняясь гордостью за каждое слово, звучащее из уст своего сына.
— Ладно, — продолжал мужчина. — Я верю тебе. Обещай! Обещай, что будешь защищать брата, что бы ни случилось!
— Обещаю, клянусь! — тут же выкрикнул Володя.
Отец протянул ему маленький золотистый кулон в виде сердечка, с обратной стороны которого была нанесена гравировка в форме величественного дерева.
— У нас с твоей мамой было два одинаковых кулона, — отец неспешно опускал украшение в руку сыну. — Один я отдал твоему брату, а второй — тебе. Чтобы вы всегда помнили, что вы одно целое. Как были мы с ней… Я уверен, твоя мама хотела бы, чтобы ты сохранил его. Теперь ты за главного, Володь. Не подведи нас, мы с мамой любим тебя! И береги брата, — он крепко поцеловал сына в лоб и стремительно направился к выходу. Практически скрывшись в проеме, он на мгновение замер и обратился с последним наставлением: — Никогда, запомни, никогда не рассказывай брату об этом разговоре!
— Не рассказывать? Почему? — мальчик застыл в растерянности.
— Потому что он не должен думать, что слабее тебя! Не должен знать, что ты о нем заботишься! Иначе он не справится, это сломает его и… Я тебе этого не прощу, — последнюю фразу он произнес с такой безучастной черствостью, словно весь страх и ужас враждебного мира вкладывал в эту фразу. Мальчик судорожно начал повторять: