– Коммунист?

– Нет.

– А кто? – командир заинтересовался, смотрит глазами зелеными.

– Никто. Студент я.

– Не медик?

– Нет. Инженер–недоучка, – и как такому объяснить, что я программист?

Из сарая давешний красноармеец выволок на закорках сокамерника. Командир поднялся, открыл дверь в дом.

– Гвоздев! Аккуратнее неси, не мешок ведь!

Гвоздев матюкнулся сквозь зубы.

В хате было довольно чисто, на лавке сидела бабка и вязала какую–то кишкообразную вещь из серых ниток.

– У меня свечка есть, как раз для покойника!

Гвоздев непечатно предложил, куда именно бабка может засунуть себе вышеупомянутую свечку. Бабка в долгу не осталась. Командир согнал с лавки обоих и принялся

ощупывать сокамерника. Делал он это весьма умело.

– А он кто? – Паша надеялся на какую–нибудь диетическую пищу, например, мисочку лапши для своего желудка. Но от оскорбленной бабки он смог добиться только странного слова «анциболот».

– Фершал, – Гвоздев деятельно шарил по кухне и уже обнаружил: банку смальца, венок из чеснока с перцем под потолком и местный хлеб – паляныцю.

Паша только облизнулся.

Непонятный командир немедленно припахал Гвоздева к поиску самогонки, а бывшего студента – ставить чайник. Бабка, оценив урон припасов, разразилась новой тирадой по поводу бандитов и совести. Полбанки смальца, за раз. Крепкий у товарища красноармейца желудок!

Бабка продолжала вопить, спички премерзко воняли, Гвоздев что–то разбил, судя по ругани из подвала. Паша плюнул и решил посмотреть, что там с сокамерником.

Сокамерник жадно хлебал воду, давясь и кашляя.

Гвоздев вылез наполовину.