— Представьте себе, — обратился он уже ко мне, когда я был на середине лестницы, — Пу-Чоу куда-то запропастился.

…Задание Фабиенн отняло у меня больше времени, чем можно было ожидать: бойкая старушка целый час объясняла мне, почему она страшно жалеет несчастную дочь и проклинает несчастного безумца. После того, как в очередной раз она воздала хвалу Господу, я заметил, очень сухо, что радость ее несколько преждевременна, и поспешно распрощался.

Дома я застал Доминик-Джона за странным занятием: стоя на коленях в углу гостиной, он сбрасывал одну за другой книги с полок и затем вперемешку с какими-то бумагами расшвыривал их по всей комнате.

— Не могу найти свою планшетку. — Личико его побагровело от злости.

— Наверное, ты положил ее в другое место.

— Я не кладу ее в другие места. Кто-то взял ее именно отсюда.

— Во всяком случае, это был не я.

— Но вы знаете, где она.

Это был не вопрос, скорее, обвинение. Кровь у него отхлынула от лица: теперь оно напоминало хищную мордочку разъяренного хорька.

— К сожалению, нет. Кстати, раз уж ты расположился тут так уютно, не забудь заодно и навести порядок, ладно? Об эти твои книги кто-нибудь обязательно споткнется.

Мальчик воззрился на меня с ядовито-веселым любопытством.

— Скажите мне; лорд Уиттенхэм, почему это вы возомнили себе, будто вправе давать мне распоряжения?

— Потому что мальчикам твоего возраста полезно получать распоряжения; кстати, и выполнение их тоже очень идет на пользу. Жаль, что в жизни своей ты не встретил пока человека, который бы истину эту тебе как следует втолковал.

— Насчет выполнения вы заметили очень верно. Есть ли смысл давать распоряжения, которые в любом случае не будут выполняться?

— Ты ведь убедился уже: у меня есть возможности заставить тебя слушаться.

— Какие? Неужели порка?

— Почему бы и нет, если ничего другого ты не понимаешь? Разумеется, сейчас у меня и без тебя забот хватает. Ну-ка собери книги сейчас же! — взревел я, выйдя вдруг из себя. Доминик-Джон пожал плечами.

— Пожалуйста, если они так вас расстраивают.

Мальчик аккуратно расставил книги, подровнял корешки и опять обернулся ко мне.

— Ну вот. А теперь потрудитесь, пожалуйста, вернуть мне планшетку.