— Куда Вы меня везёте?

— В Петербург, — ответил дядя. — В отделение центра поддержки и реабилитации подростков. Передам тебя там омбудсмену, а он уже займётся дальнейшим распределением. Кстати, вот твоё свидетельство о рождении, мама передала.

При слове «мама» меня передёрнуло — всё же полностью с эмоциями я ещё не совладал. Дядя достал из внутреннего кармана пиджака синюю пластиковую карточку и протянул мне. Я взял свидетельство и спросил:

— Распределением куда?

— Всё зависит от того, открылся ли у тебя Дар. Если нет, то в обычный колледж, чтобы ты мог получить полное среднее образование. А после него уже по способностям. Если есть Дар, и ты захочешь его развивать, то в специальную академию. Кстати, он у тебя открылся?

Я не стал отвечать на этот вопрос. Хоть я был уверен почти на сто процентов, что дар у меня открылся, но говорить об этом почему-то не хотел. Дядя усмехнулся.

— Не хочешь говорить, и не надо. Оно даже и правильно. Чем меньше о тебе будут знать другие, тем больше шансов прожить подольше. Я бы тебе даже рекомендовал никому не говорить про Дар, если он всё же открылся или откроется. Как минимум в ближайшее время не говори.

— Но почему?

— Долго объяснять, просто поверь.

— Хорошо, поверю, — согласился я. — Только знать бы ещё, как определить, открылся ли он. Если открылся, я должен видеть ауру?

— Чтобы её видеть, нужно не просто получить Дар, но и активировать его. А пока ты этого не сделал, ни ты не видишь других одарённых, ни они не могут определить тебя.

— А как активировать?

— Так у тебя же нет дара? — усмехнулся дядя.

— Просто интересно стало, — нисколько не смутившись, ответил я на «подколку». — Я действительно пока не могу разобрать, открылся или нет.

После этого ещё некоторое время ехали молча, но потом дядя решил продолжить разговор и сказал:

— Чуть не забыл, я должен забрать у тебя амулет рода.

Я достал из-за пазухи амулет, со злостью сорвал его с шеи и протянул дяде. Он взял и сказал:

— Таковы правила, тут уж злись не злись, но ты больше не член рода.

— Плевать, — огрызнулся я.

— Вижу, что не плевать, — сказал дядя. — Я понимаю, ты иначе представлял своё шестнадцатилетие. Мне очень жаль, что так получилось, но ты должен понять свою семью и своих родителей. Они возлагали на тебя большие надежды.