И все-таки все то время, что я провела на рынке, что шла обратно домой по узким тенистым улочкам, что готовила и ела, даже когда принимала ванную, не могла отделаться от мыслей о артефакте.

Вечером, сидя в кабинете, шкатулку я открывала чуть ли не с трепетом, с каким-то странным, необъяснимым предвкушением. Если бы верила в предчувствия и интуицию, решила бы, что это они.

Изумруд в свете ламп поблескивал ровными гранями, тускло мерцало серебро, тихо звенели выжженные нити плетения.

А я слилась с Основной, позволила Сумеречной распрямить несколько звеньев, удерживающих камень внутри клети, и потянулась к нитям. Фонило стихийной магией, чем-то понятным и достаточно простым: водой или огнем. Казалось, что там не было ничего больше.

Я закрыла глаза и нырнула глубже, потянулась осторожно к нитям, чтобы все-таки найти начало и попробовать расплести, распутать странный клубок без начала и конца.

Не может такого быть, не бывает даже у древних артефактов.

Я вела кончиками пальцев по узорам и линиям, вслушивалась в малейшие отголоски и собственные ощущения, считывала, впитывала в себя узор.

Расскажи мне свою историю, откройся, покажись. Расскажи про своего создателя. Он настоящий мастер, раз смог тебя создать.

С использованными артефактами работать всегда тяжелее: они хрупкие, тонкие. Рвутся и ломаются от малейшего неосторожного движения, а поэтому требуют к себе большего внимания, придельной концентрации.

Я вела и вела по завиткам и изгибам. Снова, снова и снова. Возвращалась, повторяла, ощущая все то же непонятное предвкушение, нетерпение. Мне хотелось разгадать этот камень, понять, для чего он был нужен и что находится в его сердце.

У любого артефакта есть сердце, нужно только до него добраться.

И я пробовала. Опять и опять. Несмотря на усталость и покалывание в самых кончиках пальцев, несмотря на испарину, проступившую на лбу, несмотря на время.

Невероятно тонкая, невероятно искусная работа, она завораживала и гипнотизировала меня. Но сколько бы ни пыталась, я не могла понять, для чего был нужен артефакт, ничего не получалось уловить о его создателе.

Через несколько оборотов руки устали настолько, что пальцы начали срываться с плетения, грозясь разрушить его, а пот струился по спине градом.

Пришлось убрать камень в шкатулку и откинуться в кресле, чтобы немного отдохнуть.

Что в тебе такое? Что ты такое?

Само собой, ответа мне никто не дал. Неслышно и незаметно уснула внутри Сумеречная и заняла ее место Ночная, потягиваясь и наполняя меня новыми силами.

Несколько лучей и я снова склонилась над столом.

Надо бы зажечь все светильники, чтобы было где развернуться…

Я застыла, замерла на вдох, дрогнули пальцы и сбилось дыхание, засосало от предвкушения под ложечкой.