По какой-то причине некоторые демоны просто не могли справиться с нахождением в человеческом разуме, поэтому имея контроль над своей жертвой, они теряли способность к рациональному мышлению, по крайней мере на постоянной основе. Хотя это отсутствие здравомыслия делало их смешными, оно также делало их крайне непредсказуемыми.

С тихим вздохом Саймон поднял большой металлический крест и прочистил горло.

— Исчадие ада! Услышь меня! Я — Саймон Майкл Дэвид Адлер, дитя Божье, верующий в Воскресшего Господа и искатель света. Вы вторглись в этот мир смертных, и вам пора уходить!

Как всегда, от силы этих слов и веры, по коже Райли пробежали мурашки.

Демон поднял голову и выплюнул еще один кусок бумажных полотенец.

— Саймон-предатель. Они рассказывали мне о тебе. — Лайонел снова захихикал, что так не вязалось с его козлиными глазами и острыми, как бритва, зубами. — А ты знаешь, сколько здесь окон?

Саймон растерянно заморгал.

— Что?

— Двести тридцать три, — сказал он. Потом нахмурился. — Нет. Тридцать четыре. Я забыл одно из них.

Взглянув на Саймона, она поняла, что он изо всех сил старается не рассмеяться, а это совсем не то, что должен был бы делать экзорцист. Сохранение контроля сохраняло тебе жизнь.

— Туалеты, — сказал демон, качая головой. — Здесь так много туалетов. — Рулон бумажных полотенец уже летел к ним, развернувшись в воздухе и приземлившись в нескольких футах от круга святой воды. — Я только и делаю, что чищу их. Снова, снова и снова.

— Лучше, чем в аду, верно? — сказала Райли.

Это замечание снова привлекло его внимание к ней, как будто внезапно осознав, для чего они здесь собрались. Стоя на нетвердых ногах, демон поднял баллончик с краской.

Глаза уборщика стали еще краснее.

— Дочь Блэкторна.

— Да, это я. Как насчет помощи? Ты просто бросишь Лайонела, и мы отвезем тебя туда, где нет ни окон, ни туалетов, которые нужно чистить. Я правда могу это обещать. — Потому что следующей остановкой этого демона после металлической тюрьмы будет местный монастырь и ужасная смерть.

— Лгунья! — закричал Лайонел и швырнул в нее краской. Он отскочил от стены, разбрасывая искры.

— Демон, я приказываю тебе покинуть этого смертного во имя Всемогущего, Творца, силы, которой нельзя отказать, — произнес Саймон, снова поднимая крест. Он взмахнул аспергиллом, и святая вода по дуге устремилась к дьяволу.

— Нет! — эта тварь взревела, насыщенный запах серы донесся из кладовки, почти заставив Райли задохнуться. — А вот это мне нравится. Им легко управлять, — сказал он, и его голос стал сильнее, чем за минуту до этого, гораздо менее безумным. — Теперь он мой.

Саймон возразил потоком латыни, слова лились. Сколько бы раз Райли их не слышала, они всегда вызывали у нее мурашки по спине.