Фильм о моей жизни приближается к финальной сцене; изрыгаются последние минуты на Почве, потом запихиваются обратно мне в глотку.

Я таращусь на Джо и бесконечную тьму пистолетного ствола.

У него на лбу пот.

Рука дрожит.

Он не может этого сделать. Не может перейти грань, из-за которой не будет возврата.

Отводит руку с пистолетом, хлопает себя по бедру, понукая, затем снова поднимает пистолет.

– Прости.

Я спрашиваю за что. Он не отвечает.

Закрывает глаза.

Палец на спуске напрягается.

Он не стреляет.

Он говорит мне бежать, голос – обрывки шепота.

Я пытаюсь двигаться, но не могу.

Я понимаю, что обмочилась.

Он стреляет, кладя пулю в футе от меня.

Я поднимаюсь на ноги, от выстрела звенит в ушах.

– Беги, – говорит Джо. – Беги и не оглядывайся.

Я пытаюсь, пытаюсь шевелить ногами, но ноги меня не слушают. Их что-то держит.

В горле жжет, в желудке плавленый свинец.

Я валюсь на спину и вижу лежащую на боку бутылку, которую дала мне Клэр.