А теперь князь решил обратиться к истокам и возвести жильё из доброго дерева. В таком и жене молодой лучше будет, и детишкам.

Раздетые по случаю зноя по пояс строители громко переговаривались и бранились. В землю укладывали основание из лиственницы — на века. С любопытством косясь на будущий терем, Млада обошла котлован и, миновав ворота, направилась по улице.

Ей нравился Кирият, живой, постоянно растущий город. Он быстро сбрасывал с себя груз невзгод и залечивал раны. Теперь уж, пройдя по улице, не сразу и заметишь, что недавно здесь бушевали пожары, уничтожившие почти весь срединный круг. А уж чем дальше от него, тем радостнее становилось. Отгоревались люди — теперь и дальше жить можно.

Распахнутые ворота впустили Младу на пристань. Она быстро прошла по деревянным причалам, слушая плеск воды под ними. Прикрыв глаза ладонью от слепящего солнца, отыскала взглядом полосатые паруса и прибавила шагу. Горожане и чужеземцы, приплывшие в Кирият, сновали кругом — только и знай, уворачивайся от плеч, ноги береги, чтоб не отдавили, да следи, чтобы не ударили по голове тюком или ящиком.

Ловко миновав толчею, Млада вышла к драккарам. Вереги уже погрузили на борт всё, что нужно было, и теперь ожидали приказа отплывать. На берегу конунг Ингвальд прощался с князем Кириллом и его молодой боярышней, которая вот-вот должна была стать княгиней. Оставаться на свадьбу вождь верегов не стал, хоть правитель его и уговаривал. Не смог, знать, до конца простить скверного случая с дочерью, отданной тому в жёны. Но авось всё со временем уляжется да сгладится между двумя мудрыми мужами. Главное, что страшного разлада так и не случилось.

Здесь же, чуть в стороне, стояла и Ведана. Она тоже собралась отплывать, да только с миртами — обратно в Верхнюю Мелинку. Сказала, мол, не всему ещё научилась, чему могла. Мудрость Велесова неисчерпаема, как и его знания. Глядишь, к следующему лету станет сестра лекарем получше самого Лерха. Вот уж тот негодовать станет!

Князь издалека заметил Младу и улыбнулся, повернувшись к ней. Тронули душу его тепло и признательность, пробежали внутри мягкой волной. Она продолжала чувствовать его по-особому, всё ж одна, сильная, кровь в них течёт. За многое её винить надо, но и благодарить есть за что.

Млада подошла, кивнула Ингвальду. Тот тоже наклонил голову почтительно, как равной. Конунг сам седмицу назад позвал её плыть с верегами на Медвежий утёс, послужить ему до поры, другие края повидать. И она согласилась, хоть и привязана оказалась к Кирияту. Но в северных землях она ещё ни разу не бывала — чего ж не посмотреть одним глазком?

Боярышня Заряна тоже одарила Младу тёплой улыбкой — и отошла, давая возможность с Кириллом попрощаться.

— Когда ж тебя обратно ждать? — князь глянул вдаль, показалось, через всё озеро. — Я не согласен конунгу тебя насовсем отдавать.

Млада коротко обернулась на один из драккаров.

— Как по следующей весне лёд сойдёт, стало быть, вернусь.

— Смотри, не вернёшься, придётся кметей отправлять, чтоб силой привели, — он лукаво улыбнулся.

— Да тебе уж, княже, не до того станет. Наследника растить будешь, — Млада кивнула на Заряну.

— Ничего, я не забуду твоё обещание.

Она не стала ничего отвечать. И сама не знала, как всё к следующему лету сложится. Вспомнит ли что-то, найдёт ли утерянную связь со своей канувшей в небытие прошлой жизнью. А там и видно станет.

Млада коротко сжала локоть Кирилла. И повернулась к подошедшей Ведане. Они не стали ничего друг другу говорить: много за последние дни было говорено. Второй раз она теряла сестру и второй раз пыталась привыкнуть к мысли о том, что она у неё всё же есть. Но серебряный знак Рода на шее нынче не даст о том позабыть.

Млада просто обняла её, погладила по волосам, заплетённым в две косы, и развернулась уходить — ещё разреветься не хватало! Кажется, раньше, она не умела плакать. Да и нечего учиться.

Она вошла по сходням, ловя на себе изучающие взгляды верегов, остановилась у носа, устремив взор на север, куда предстояло плыть. Пряный ветер пронёсся над гладью озера, пошевелил, будто проверяя, снасти. Отгремели последние команды на верегском, взметнулись у покрытых щитами бортов вёсла и с плеском опустились в воду. Палуба под ногами качнулась и драккар тронулся прочь от берега.

Разметало выбившиеся из косы пряди. Млада смахнула их с лица и вдохнула всей грудью, сжав крепче рукояти Призрака и скрамасакса.