В светлицу вошёл Лешко, взлохмаченный и радостный. Вот уж кому, а ему, неугомонному, не терпелось снова отправиться в дорогу. До сих пор каждая поездка для него — событие и повод гордиться тем, что он служит самому князю. Вот и к древнерам тоже напросился.

— Вигену всё передал, — звонко сообщил мальчишка. — Сказал, сейчас будет.

Кирилл рассеянно кивнул и даже не заметил, как Лешко ушёл. В висках гулко билась кровь, точно тело охватывала лихорадка. Расплывались вокруг покои, и тускнел тёплый солнечный свет, заполняющий их россыпью сияющих в воздухе пылинок. Откуда-то изнутри доносился неразборчивый гул, похожий на слова, повторяемые снова и снова. Кирилл вслушивался, силился понять и злился от того, что понять не может. Это почему-то казалось ему очень важным.

Мелькнула тень впереди, на миг озарилась пятном света и замерла. Назойливо, тяжело. Нависла в немом ожидании. И слух поразил невыносимо громкий возглас, пронизанный недоверием или даже испугом.

— Княже!

Кирилл вскинул голову. Перед ним, заложив руки за спину, стоял Виген. Напряжённый и беспрестанно его оглядывающий. Заботы во время похода сказались на нём нехорошо. Он как будто осунулся, посерел. И до того худощавое лицо его стало ещё более резко очерченным. Но в то же время Виген по-другому стал держать спину, словно ещё пуще закалился твёрдый стержень, присущий ему, сколько Кирилл его знал. И сталь его явственно отдавалась особым блеском в светло-серых глазах.

— Мне нужно уехать, Виген, — ещё немного помолчав, проговорил Кирилл. — Ненадолго. На несколько дней. Бажан ещё под стражей, а Хальвдан пёс знает где — значит, тебе опять оставаться за старшего, пока меня не будет.

Виген согласно и почтительно наклонил голову, но всё же вопросительно сверкнул на него глазами. Кирилл жестом разрешил ему говорить.

— Я думал, ты прикажешь выпустить Бажана. Он в твоё отсутствие справился бы не хуже.

— Он уже справился. Так, что сбежали два пленника и воевода с кметем. Пусть посидит ещё. Плесенью не покроется, — Кирилл краем глаза увидел, как Виген пожал плечами. — Может, пока я буду в отъезде, вернутся отряды, отправленные за Младой… и всеми остальными. Кметей расспросить, новых приказов не давать. Посох сразу же отнести ко мне в покои и никому не прикасаться. Кого привезут — в темницу до моего возвращения. Никаких поблажек.

— И Хальвдану?

— Ему, паскуде, в первую очередь.

Скрытник поджал губы, но возражать не решился. Кирилл внимательно его оглядел и продолжил, удовлетворившись молчанием:

— С Торой ты отправил надёжных людей? Мне нужно вовремя узнать о том, как Ингвальд встретит известие о смерти дочери.

— Надёжных. Хотели поехать некоторые вереги, чуть бучу в детинце не подняли. Правда, кмети их быстро приструнили. Но, — Виген нахмурился и вздохнул, — чуется мне, что на время они притихли. Только Хальвдан их в узде держал. А слухи-то о Гесте ходят…

Он осёкся, когда Кирилл сжал в кулак лежащую на столе ладонь. Одно решение, принятое Хальвданом и Бажаном втихаря, а столько забот разом. Вереги, хоть и поредевшие после похода — большая сила. Такие же своенравные, как их несостоявшийся ярл, и такие же упёртые. Будут воду мутить. Не сегодня, так завтра.

— Ты уж за ними пригляди, Виген, — тихо и угрожающе произнёс Кирилл.

Начальник стражи потёр шею, но ничего не ответил. Потому как это не просьба — приказ.

— Ещё будут распоряжения? — он отступил на шаг с готовностью уйти.

— Да, — Кирилл покрутил в пальцах попавшее под руку перо. — Подбери мне шестерых гридней в сопровождение. Пусть сберутся в дорогу. Завтра ещё затемно выезжаем.