Я не понимала, чем я могу быть полезна принцу. Возможно, все Кафари умеют телепатически общаться с вампирами, просто не подают вида, а кроме этого, во мне не было ничего отличительного от других служанок.
— Ты помоешь мне сегодня волосы или всю ночь мне придется провести здесь? Купание не должно занимать больше часа, Астери.
Я продолжала думать над его словами про подчинение, пока погружалась ладонями в шелковистые волосы принца, вспенивая шампунь. Мне было не понятно, как он мог подчинить меня, если в это время мое сознание было во владении Какоса. Все сказанное Эйдосом казалось слишком запутанным.
Эйдос погрузился в воду с головой, подплыл к фонтану и ополоснул остатки пены, после чего он закончил все свои дела, я одела его, и мы направились в его спальню.
Глава 5
Ужин я пропустила из-за позднего купания принца, но зато у меня оставалось десять минут на душ. В душевой осталась только одна из младших служанок. Она бросила на меня косой взгляд, после чего быстро собралась и вышла из помещения.
Ее поведение показалось мне странным, но я не предала особого значения ему, пока не явилась Мадея с искаженным от злобы лицом. Я быстро смекнула, что мне нужно убираться отсюда, ведь помыться я, к счастью, успела, а слушать новые истерики от соседки по комнате мне совершенно не хотелось.
— Как ты посмела? Что ты сделала, чтоб быть удостоенной такой чести? — Орала она так громко, что закладывало уши. Ее голос разносился эхом по душевой.
— Потише, пожалуйста, — попросила я, обмотавшись полотенцем, а вторым вытирая волосы перед зеркалом.
— Черта с два. Что ты представляешь из себя? Вечно ноешь, вечно ходишь недовольная, вечно тебя наказывают. Ты худшая служанка из всех. Почему же принц Эйдос выбрал тебя? Ты — ничтожество. — В отражении я заметила, как Мадея резко сократила расстояние между нами, замахнулась и ударила меня по лицу. Ее белоснежное лицо зарделось и исказилось от ненависти ко мне.
Я стояла в ступоре. Ее мягкая ладошка не причинила мне столько боли, как избиение кнутом по лицу, но горький осадок от ее грубых слов осел на душе.
— Мадея, я не знаю, почему принц выбрал меня. Я не виновата в этом.
После моих слов, Мадея повалила меня на кафельный черный пол. В глазах заискрило от удара головой о жесткую поверхность. Ягодицы пронзила сильная боль. В дверь вошли три подружки моей соседки и закрыли за собой дверь. Они тоже восхищались принцем Эйдосом и, соответственно, возненавидели меня так же, как и Мадея.
— Служанки не вправе устраивать самосуд, — попыталась вразумить их я, но ни одна не послушала.
— Мы будем бить так, что никто и не заметит. У тебя и без того все ноги и руки вечно в синяках.
Две подруги держали меня за ноги, а одна завернула руки за спину. Это было не обязательно. От столкновения с полом во мне и так не было сил для сопротивления из-за сбитого дыхания и гудевшей головы.
— Да что ты творишь? Чего я вам всем сделала?
— Теперь ты будешь проходить через это каждый день. Никто не вправе наслаждаться красотой принца с утра и до ночи, не получив взамен наказание.
Меня мутило от их помешательства. Они были готовы убить меня за решение принца.