– И ты… не сразу связал это с книгой? – спросила я осторожно. Рассказ Ренриха звучал… бредово. Подозреваю, врачи их фантастической психушки из мира будущего с удовольствием пообщались бы с таким интересным пациентом. Но если допустить, что все происходило так, как рассказывал Ренрих, то… А знаете, мне кажется, некоторые люди так и живут: незаметными, и коллеги по работе забывают временами их имена. Но для Ренриха все стало слишком утрированным. До такой степени, что нельзя было бы списать только на скверных характер и нежелание связываться с подобным типом.

– Разумеется, начал я с посттравматического синдрома и белой горячки, – съязвил Ренрих. -Последней каплей стало то, что меня забыл Рон.

– А он не забывал? – заинтересовалась я. Понятно, почему Ренрих, будучи невысокого мнения о главном герое моей книги, все же водил с ним дружбу. Просто Рон его узнавал.

– Ну, он, по крайней мере, сквозь меня не смотрел при встрече, – пожал плечами Ренрих. – Довольно долго.

– Почему?

– Слушай, ты точно сама книгу написала? Ну, просто с воображением у тебя явный напряг. И причинно-следственные связи ты выстраиваешь фигово!

– И не надейся, другого автора у тебя нет! – обиделась я. – Одно дело свою сюжетную линию продумывать и раскидывать по главам подсказки и зацепки для читателя, совсем другое – самому искать такие подсказки в чужом тексте!

– Ну да, ну да, – протянул Ренрих, и мне стало еще обидней. Ну, тролль же, в чистом виде, а я ему и ответить не могу. Потому что жалко этого паршивца! Отрицательный, чтоб ему икалось, герой, выдержал паузу, наблюдая, как я медленно закипаю, но потом все же смилостивился и объяснил:

– Рон не забывал меня, потому что он – практически единственный персонаж, с которым мы были связаны еще по старой книге. А остальные начали меня забывать после того, как ты завершила книгу. Чем больше креп мир, тем слабее становилась моя в нем позиция.

– Ага, проще пареной репы, – пробормотала я.

– Чего? – озадачился Ренрих и я мстительно не стала вдаваться в подробности. Пусть тоже помучается.

– Слушай, ну… неужели у тебя не было близких людей? Родственников, девушки… не могли же тебя вот совсем все взять и забыть.

– Родственников не осталось, – отрезал Ренрих. – А девушки… были, конечно. Только ни одна надолго не задерживалась. Восемьдесят процентов несовместимости – меньше обычно результат из тест-центра не приходил.

Это в их продвинутом обществе будущего система прогнозирования успешности браков существует. Проводится серия тестов – психологических и медицинских. Определяют все – от наследственных болезней до процентов совпадения жизненных интересов. Такие тесты обязательными не являются, конечно, и результаты их не влекут за собой запрета на брак или чего-то такого. Просто большинство результатам прогнозирования доверяет. И вот чтобы прямо вообще не найти родственную душу…

– А ты… хорошо искал? – не удержалась я.

– С увлечением, – сообщил Ренрих. – Только дело-то не в тестах.

Наверное, во взгляде моем проскользнуло сомнение. Ренрих вдруг насупился и замкнулся, откинувшись на спинку стула.

– А как ты узнал, что твой мир появился из книги? – спросила я.

– Повезло, – уклончиво ответил мужчина. Так, похоже, источники информации под строжайшим секретом. А я-то уже представила себе, как Ренрих – словно монах с гравюры, заглянувший за край земли – высовывается за предел своего фантастического мира и видит там лист с оглавлением книги.

– Поначалу я пытался сам во всем разобраться, – признался Ренрих. – А потом не выдержал и пошел к Рону. Бывает же такое. Привык все дела решать сам, и вот… Пришлось рассказать.