Парадокс, но именно философия неоплатоников — яростных противников христиан — в отличие от церковного канона даёт возможность рационального прочтения библейских таинств и чудес и понять смысл миссии Мессии. Надо только взглянуть на христианские таинства непредвзято и без догматизма.

Тогда вместо явно сказочного и мифологического сотворения Адама и Евы и их грехопадения из райского сада Эдема появится философская категория под названием «эманация». И эта эманация неисчерпаемого первоначала — Единого, или Блага — весьма напоминает изливание, истечение единой, нелокальной, бесконечной информации, творящей бытие из бита — “It from bit”.

Тогда возвращение к Единому, которое является объективным законом природы и служит вторым краеугольным камнем неоплатонизма, очень напомнит Воскресение к «Жизни в Самом Себе» в христианской символике. Возвращение — закон природы, а не воля всемогущего Бога, соответственно, и Воскресение — закон природы, а не воля Бога.

Хотя это возвращение, как и Воскресение Христово, происходит самым что ни на есть чудесным для обыденного сознания образом, который и вызывал у слишком рационально мыслящих неоплатоников естественное логическое отторжение. «Если бы это было возможно, это было бы чудом и противоречило бы порядку вещей», — писал о вознесении ученик Плотина Порфирий. Чудо в философии неоплатоников — не плюс, а минус. Зато в христианской вере это огромный-преогромный плюс.

Канон же говорит о вочеловечении Бога, которому надо петь аллилуйю (др. — евр. «галлелю Йах» — «хвала Йах (Яхве)», «хвалите Бога»). Воплощение Бога в человека произошло благодаря непорочному зачатию Святым Духом, посланным Богом-Отцом. О, чудо!

Бог воплотил свою Высшую, Божественную, всеблагую волю и основанную на ней мораль в Богочеловеке, в котором видна вся полнота Божества. О, чудо!

Всеблагой и всемогущий Творец, бессмертный и безграничный Вседержитель принял облик смертного, локального человека. О, чудо!

Чудо формирует веру, вера формирует паству, паства формирует церковь, церковь формирует власть. Кто-то в чудеса верит, кто-то не очень. Тот, кто не очень верит и не хочет быть покорной паствой, блеющей от чудесного восторга перед церковной властью, задаётся вполне рациональным вопросом: «А зачем? Зачем нужны все эти чудеса воплощения Бога в человека?»

Ответ даёт канон: Сын Бога, руководствуясь Высшей, Божественной моралью, снизошёл с небес, чудесным образом воплотившись в Богочеловека. Он призвал людей к отказу от греховной жизни. Призвал на собственном примере и пройдя через крестные муки. Отец Богочеловека, сущий на небесах, послал своего Сына на смерть, чтобы доказать, что Отец на самом деле всеблаг (ибо жертвует своим сыном во имя людей) и всемогущ (ибо воскрешает его к вечной жизни). Отец Небесный хотел, чтобы люди увидели это собственными глазами на примере его Сына и поверили в него, Бога, сущего на небесах, в его законы и заповеди, в земную церковь и в священников, наделённых благодатью (якобы).

Потому якобы, что в реальной, неканонической жизни не видно ни особых примеров этой божественной благой воли, наоборот, сплошь смерть и страдания, ни какой-то особой благодати «священного» сословия. Зачастую бывает наоборот, и чтобы понять это, достаточно перелистать некоторые страницы истории. Например, истории римских пап, среди которых было немало похотливых развратников, корыстолюбцев, великих грешников и самодуров, а то и просто откровенных интриганов и убийц. В своей канонической схеме роли Спасителя и значения Божественной Жертвы церковь не ищет истину, а оправдывает своё собственное существование и претензии на высшую власть и высший авторитет.

Но существует и иное, неканоническое прочтение миссии Спасителя, который вовсе не является сыном всеблагого Бога иудеев, а является порождением и наследником Бесконечно Организованной Голодинамики (БОГ). Этот Сын Человеческий не был рождён благодаря непорочному зачатию, он родился точно так же, как и все остальные люди. Он не был рождён «предвечно», и его миссия вовсе не состояла в том, чтобы утвердить веру во всемогущего и всеблагого Бога иудеев, на чём настаивает церковь. Это всё — не более чем сказки, рассчитанные на простодушных и наивных людей, верящих в чудо, на мифологическое сознание, на формирование многочисленной паствы.

Просто он, смертный человек, такой же, как все, такой же, как Сиддхартха Гаутама, избрал вопреки всему путь наверх, к Единому, к Истине и Свободе, к «Жизни в Самом Себе».

И он достиг своей цели. Но достигнув её, он понял, что Любовь к миру, ко всему живому в этом мире, которая подпитывала его энергией во время его мучительного восхождения из болота невежества, косности, себялюбия к вершинам человеческого Духа, требует от него прийти на помощь людям. А эта помощь невозможна без жертвоприношения.

Причём жертвовать на сей раз ему придётся свою Божественную «Жизнь в Самом Себе» — высшую цель всего живого. Жертвовать на мистическом Кресте, мифологическом символе Древа Жизни, чтобы крестить Святым Духом званых и избранных. Крестить Святым Духом, а не ритуальной водой, Н2О, чтобы совершить чудо первого воскресения к жизни вечной. Чтобы даровать дорогу «сынам человеческим» к тому Единому, которого они когда-то лишились, ниспав с небес на грешную землю. Чтобы на смену граду земному пришёл град небесный, на место тела пришёл Дух, а на место смертного — бессмертное.

Как этого добиться? Вот высшая интрига христианства, на которую у церкви по сей день нет ответа. Зато есть «чудо, тайна, авторитет», которые служат делу «Великого Инквизитора», приходящего как узурпатор древнего знания «во имя своё», во имя власти земной, во имя положения в обществе, во имя десятины, паствы и прихода, во имя славы, во имя сана. Это «единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть», как утверждал Ф.М. Достоевский46.

Церковное чудо, церковные таинства, авторитет церкви постоянно твердят о грехопадении людей и искуплении грехов Спасителем, распятым на кресте и воскресшим к вечной жизни. Как хочешь — так и понимай. Никаких доказательств в сфере разума тому нет, никакого рационального прочтения этих таинств нет, есть только вера, да и та тает с каждым днём в мире, требующем «хлеба и зрелищ».

Без рационального понимания глубинных смыслов христианских символов, зашифрованных в словах и образах, — «Святой Дух», «Жизнь в Самом Себе», «Крест», «святый город Иерусалим», «Священный брак», «Божественная Жертва» — любой «святой» посредник будет заканчивать свои душеспасительные речи очередными таинствами, которые на поверку служат не Спасителю, а лишь делу «Великого Инквизитора». Впору вновь задать сакраментальный вопрос: «Почём опиум для народа?»

Разум же требует понимания тайных смыслов христианства: В чём суть Воскресения? В чём суть Спасения? В чём смысл Божественной Жертвы? Что такое «Жизнь в Самом Себе»?